Неточные совпадения
Я помню
море пред грозою:
Как я завидовал
волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к ее ногам!
Как я желал тогда с
волнамиКоснуться милых ног устами!
Нет, никогда средь пылких дней
Кипящей младости моей
Я не желал с таким мученьем
Лобзать уста младых Армид,
Иль розы пламенных ланит,
Иль перси, полные томленьем;
Нет, никогда порыв страстей
Так не терзал души моей!
Придет ли час моей свободы?
Пора, пора! — взываю к ней;
Брожу над
морем, жду погоды,
Маню ветрила кораблей.
Под ризой бурь, с
волнами споря,
По вольному распутью
моряКогда ж начну я вольный бег?
Пора покинуть скучный брег
Мне неприязненной стихии,
И средь полуденных зыбей,
Под небом Африки моей,
Вздыхать о сумрачной России,
Где я страдал, где я любил,
Где сердце я похоронил.
Какие б чувства ни таились
Тогда во мне — теперь их нет:
Они прошли иль изменились…
Мир вам, тревоги прошлых лет!
В ту пору мне казались нужны
Пустыни,
волн края жемчужны,
И
моря шум, и груды скал,
И гордой девы идеал,
И безыменные страданья…
Другие дни, другие сны;
Смирились вы, моей весны
Высокопарные мечтанья,
И в поэтический бокал
Воды я много подмешал.
Бывало, пушка зоревая
Лишь только грянет с корабля,
С крутого берега сбегая,
Уж к
морю отправляюсь я.
Потом за трубкой раскаленной,
Волной соленой оживленный,
Как мусульман в своем раю,
С восточной гущей кофе пью.
Иду гулять. Уж благосклонный
Открыт Casino; чашек звон
Там раздается; на балкон
Маркёр выходит полусонный
С метлой в руках, и у крыльца
Уже сошлися два купца.
Волны моря бессознательной жизни стали уже сходиться над его головой, как вдруг, — точно сильнейший заряд электричества был разряжен в него, — он вздрогнул так, что всем телом подпрыгнул на пружинах дивана и, упершись руками, с испугом вскочил на колени.
Из двери белого домика, захлестнутого виноградниками, точно лодка зелеными
волнами моря, выходит навстречу солнцу древний старец Этторе Чекко, одинокий человечек, нелюдим, с длинными руками обезьяны, с голым черепом мудреца, с лицом, так измятым временем, что в его дряблых морщинах почти не видно глаз.
Волга гораздо шире Твер-Цы или Клязьмы; гладкая площадь моря гораздо обширнее площади прудов и маленьких озер, которые беспрестанно попадаются путешественнику;
волны моря гораздо выше волн этих озер, потому буря на море возвышенное явление, хотя бы никому не угрожала опасностью; свирепый ветер во время грозы во сто раз сильнее обыкновенного ветра, шум и рев его гораздо сильнее шума и свиста, производимого обыкновенным крепким ветром; во время грозы гораздо темнее, нежели в обыкновенное время, темнота доходит до черноты; молния ослепительнее всякого света — все это делает грозу возвышенным явлением.
Потемневшее от пыли голубое южное небо — мутно; жаркое солнце смотрит в зеленоватое море, точно сквозь тонкую серую вуаль. Оно почти не отражается в воде, рассекаемой ударами весел, пароходных винтов, острыми килями турецких фелюг и других судов, бороздящих по всем направлениям тесную гавань. Закованные в гранит
волны моря подавлены громадными тяжестями, скользящими по их хребтам, бьются о борта судов, о берега, бьются и ропщут, вспененные, загрязненные разным хламом.
Сама Природа заграждает, кажется, дальний путь нашим флотам, окружая льдами гавани России на половину года; но Гений Монархини побеждает Природу, и
волны моря Средиземного пенятся под рулями Российскими.
Неточные совпадения
Берег обрывом спускался к
морю почти у самых стен ее, и внизу с беспрерывным ропотом плескались темно-синие
волны.
Это было то место Днепра, где он, дотоле спертый порогами, брал наконец свое и шумел, как
море, разлившись по воле; где брошенные в средину его острова вытесняли его еще далее из берегов и
волны его стлались широко по земле, не встречая ни утесов, ни возвышений.
До вечера носило Меннерса; разбитый сотрясениями о борта и дно лодки, за время страшной борьбы с свирепостью
волн, грозивших, не уставая, выбросить в
море обезумевшего лавочника, он был подобран пароходом «Лукреция», шедшим в Кассет.
И думал он: // Отсель грозить мы будем шведу. // Здесь будет город заложен // Назло надменному соседу. // Природой здесь нам суждено // В Европу прорубить окно, // Ногою твердой стать при
море. // Сюда по новым им
волнам // Все флаги в гости будут к нам, // И запируем на просторе.
Он узнал // И место, где потоп играл, // Где
волны хищные толпились, // Бунтуя злобно вкруг него, // И львов, и площадь, и того, // Кто неподвижно возвышался // Во мраке медною главой, // Того, чьей волей роковой // Под
морем город основался…