Неточные совпадения
Невдолге после описанных мною сцен Калиновичу принесли с почты объявление о страховом письме и о посылке на его имя. Всегда спокойный и ровный во всех своих
поступках, он пришел на этот раз в сильное волнение: тотчас же пошел скорыми шагами на почту и начал что
есть силы звонить в колокольчик. Почтмейстер отворил, по обыкновению, двери сам; но, увидев молодого смотрителя, очень сухо спросил своим мрачным голосом...
«Мой единственный и бесценный друг! (писал он) Первое мое слово
будет: прост» меня, что так долго не уведомлял о себе; причина тому
была уважительная: я не хотел вовсе к тебе писать, потому что, уезжая, решился покинуть тебя, оставить, бросить, презреть — все, что хочешь, и в оправдание свое хочу сказать только одно: делаясь лжецом и обманщиком, я поступал в этом случае не как ветреный и пустой мальчишка, а как человек, глубоко сознающий всю черноту своего
поступка, который омывал его кровавыми слезами, но поступить иначе не мог.
— Потом прощанья эти, расставанья начались, — снова продолжала она. — Отца уж только тем и утешала, что обещала к нему осенью непременно приехать вместе с тобой. И, пожалуйста, друг мой, поедем… Это
будет единственным для меня утешением в моем эгоистическом
поступке.
— Одолжение, во-первых, состоит в том, что поелику вы, милостивый государь, последним
поступком вашим — не помню тоже в какой пьесе говорится — наложили на себя печать недоверия и очень может
быть, что в одно прекрасное утро вам вдруг вздумается возвратиться к прежней идиллической вашей любви, то не угодно ли
будет напредь сего выдать мне вексель в условленных пятидесяти тысячах, который бы ассюрировал меня в дальнейших моих действиях?
Но, так как из слов его видно, что у него обобран весь скот и, наконец, в деле
есть просьбы крестьян на стеснительные и разорительные действия наследников, то обстоятельство это подлежит особому исследованию — и виновных подвергнуть строжайшей ответственности, потому что усилие их представить недальнего человека за сумасшедшего, с тем чтоб засадить его в дом умалишенных и самим между тем расхищать и разорять его достояние, по-моему,
поступок, совершенно равносильный воровству, посягательству на жизнь и даже грабежу.
Поступок мужа ее против родственника и друга дома, конечно, не мог
быть ей приятен.
— Старик этот сознался уж, что только на днях дал это свидетельство, и, наконец, — продолжал он, хватая себя за голову, — вы говорите, как женщина. Сделать этого нельзя, не говоря уже о том, как безнравствен
будет такой
поступок!
«Последний ваш
поступок дает мне право исполнить давнишнее мое желание и разойтись с вами. Если вы вздумаете меня преследовать и захотите силой заставить меня жить с вами, я обращусь к правительству и
буду у него просить защиты от вас».
Другое же дело, отдача земли крестьянам, было не так близко ее сердцу; но муж ее очень возмущался этим и требовал от нее воздействия на брата. Игнатий Никифорович говорил, что такой
поступок есть верх неосновательности, легкомыслия и гордости, что объяснить такой поступок, если есть какая-нибудь возможность объяснить его, можно только желанием выделиться, похвастаться, вызвать о себе разговоры.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже на то, чтобы ей
было восемнадцать лет. Я не знаю, когда ты
будешь благоразумнее, когда ты
будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты
будешь знать, что такое хорошие правила и солидность в
поступках.
Стародум. Постой. Сердце мое кипит еще негодованием на недостойный
поступок здешних хозяев.
Побудем здесь несколько минут. У меня правило: в первом движении ничего не начинать.
Он не знал, что его образ действий относительно Кити имеет определенное название, что это
есть заманиванье барышень без намерения жениться и что это заманиванье
есть один из дурных
поступков, обыкновенных между блестящими молодыми людьми, как он.
— Вот оно! Вот оно! — смеясь сказал Серпуховской. — Я же начал с того, что я слышал про тебя, про твой отказ… Разумеется, я тебя одобрил. Но на всё
есть манера. И я думаю, что самый
поступок хорош, но ты его сделал не так, как надо.
Вообще, отвлеченно, Долли одобряла
поступок Анны, но видеть того человека, для которого
был сделан этот
поступок,
было ей неприятно.