Неточные совпадения
До этого появление кометы Галлея было отмечено в 1531 и 1607 гг.] с длинным хвостом; в обществе ходили разные тревожные слухи о
том, что с Польшей будет снова война, что появилась повальная болезнь — грипп, от которой много умирало, и что, наконец, было поймано и посажено в острог несколько пророков, предвещавших скорое преставление
света.
Я был мальчуган живой и подвижный; мне что-то не заспалось, и прежде всего я догадался, что нас из сеней снаружи, должно быть, заперли, а потом начинаю слышать в соседней избе шум, гам, пение и топанье великое, и в
то же время вижу сквозь щель в перегородке
свет из
той избы…
Егор Егорыч ничего не мог разобрать: Людмила, Москва, любовь Людмилы к Ченцову, Орел, Кавказ — все это перемешалось в его уме, и прежде всего ему представился вопрос, правда или нет
то, что говорил ему Крапчик, и он хоть кричал на
того и сердился, но в
то же время в глубине души его шевелилось, что это не совсем невозможно, ибо Егору Егорычу самому пришло в голову нечто подобное, когда он услыхал от Антипа Ильича об отъезде Рыжовых и племянника из губернского города; но все-таки, как истый оптимист, будучи более склонен воображать людей в лучшем
свете, чем они были на самом деле, Егор Егорыч поспешил отклонить от себя эту злую мысль и почти вслух пробормотал: «Конечно, неправда, и доказательство
тому, что, если бы существовало что-нибудь между Ченцовым и Людмилой, он не ускакал бы на Кавказ, а оставался бы около нее».
— Что это, Егор Егорыч, шутите ли вы или дурачите меня?!. — сказал он, потупляя глаза. — Я скорее всему на
свете поверю, чем
тому, что вы и князь могли принадлежать к этой варварской секте!
— Рамка эта, заключающая в себе все фигуры, — продолжала gnadige Frau, — означает, что хитрость и злоба людей заставляют пока масонов быть замкнутыми и таинственными,
тем не менее эти буквы на рамке: N, S, W и О, — выражают четыре страны
света и говорят масонам, что, несмотря на воздвигаемые им преграды, они уже вышли чрез нарисованные у каждой буквы врата и распространились по всем странам мира.
Как в ясной лазури затихшего моря
Вся слава небес отражается,
Так в
свете от страсти свободного духа
Нам вечное благо является.
Но глубь недвижимая в мощном просторе
Все
та же, что в бурном волнении.
Дух ясен и светел в свободном покое,
Но
тот же и в страстном хотении.
Свобода, неволя, покой и волненье
Проходят и снова являются,
А он все один, и в стихийном стремленьи
Лишь сила его открывается.
Но так как внешние вещи мира мы познаем: первое, через внешний
свет, в коем мы их видим; второе, через звуки, которыми они с нами говорят, и через телесные движения, которые их с нами соединяют,
то для отвлечения всего этого необходимы мрак, тишина и собственное безмолвие; а потому, приступая к умному деланию, мы должны замкнуться в тихой и темной келье и безмолвно пребывать в ней в неподвижном положении, сидя или лежа.
Но томление духа по небесном
свете приближает к нам сей последний; когда же он соприкасается с нашим духом,
то происходит сотрясение, или толчок, иначе называемый небесною молниею.
Воистину бог от века был в теснейшем союзе с натурою, и союз сей не на чем ином мог быть основан, как на
том, что служит основанием всякого истинного союза и первее всего союза брачного, — разумею на взаимном самоотвержении или чистой любви, ибо бог, изводя из себя творение, на него, а не на себя, обращал волю свою, а подобно сему и тварная натура не в себе, а в боге должна была видеть цель и средоточие бытия своего, нетленным и чистым сиянием божественного
света должна была она вечно питать пламенное горение своего жизненного начала.
И если доселе всякий человек, как образ первого греховного Адама, искал плотского, на слепой похоти основанного союза с своею отделенною натурою,
то есть с женою, так ныне, после
того как новый Адам восстановил духовный союз с новою Евою, сиречь церковью, каждый отдельный человек, сделавшись образом этого небесного Адама, должен и в натуральном союзе с женою иметь основанием чистую духовную любовь, которая есть в союзе Христа с церковью; тогда и в плотском жительстве не только сохранится небесный
свет, но и сама плоть одухотворится, как одухотворилось тело Христово.
Конечно, дело обходилось не без падений, и если оно постигало павшую с человеком, равным ей по своему воспитанию и по своему положению в
свете,
то принимаемы были в расчет смягчающие обстоятельства; но горе было
той, которая снизошла своей любовью до мужчины, стоявшего ниже ее по своему рангу, до какого-нибудь приказного или семинариста,
тем паче до своего управляющего или какого-нибудь лакея, — хотя и это, опять повторяю, случалось нередко, но такая женщина безусловно была не принимаема ни в один так называемый порядочный дом.
— Экстаз, — объяснил ему Пилецкий, — есть
то возбужденное состояние, когда человек, под влиянием духовно-нравственного движения, ничего не сознает, что происходит вокруг него; так, он не слышит боя часов, не ощущает ни
света, ни темноты, ни даже тепла и холода: он как бы умертвил тело свое и весь одухотворился, — понимаете?
— Я тоже, хоть и ритор ваш, но имею право объяснить вам лишь одно, что они исходят издревле, из первозданного рая, который до грехопадения человека был озаряем совершенно иным
светом, чем ныне мы озаряемы, и при
свете этом человеку были ведомы вся тварная природа, он сам и бытие бога; после же склонения человека к своей телесной природе
свет этот померк, а вместе с
тем человек утратил и свои познания; но милосердый бог не оскудел совсем для него в своей благости.
Любовь, душа всея природы,
Теки сердца в нас воспалить,
Из плена в царствие свободы
Одна ты можешь возвратить.
Когда твой ясный луч сияет,
Масон и видит, и внимает.
Ты жизнь всего, что существует;
Ты внутренний, сокрытый
свет;
Но
тот, кто в мире слепотствует,
Твердит: «Любви правдивой нет...
Как искренний масон, он привык размышлять о смерти без трепета, но его заботила опять-таки Сусанна Николаевна в
том отношении, что как она останется одна на
свете, без него?
Под влиянием таких мыслей он поднялся со скамейки и пошел в обратный путь к своему экипажу, но когда опять очутился на дворе,
то его поразили: во-первых, яркий
свет в окнах комнаты, занимаемой Екатериной Филипповной, а потом раздававшаяся оттуда через отворенную форточку игра на арфе, сопровождаемая пением нескольких дребезжащих старческих голосов.
Весь этот разговор Пьер слушал молча и надувшись, думая в
то же время про себя: «Неужели этот старый сморчок не понимает, что я оттого именно и болен, что он живет еще на
свете и не засох совсем?»
Ты жизнь всего творишь от тленья,
Из
тьмы изводишь в вечный
свет,
Чудесной силой обновленья
Воздвинствуешь — и смерти нет.
Смерть и тление есть ключ, отверзающий
свет, сокровенный во всех телах, кои суть его темницы; она есть
та работная храмина, в коей отделяются чуждые смешения от небесного и неизменного начала и где разрушение одного служит основанием к рождению другого.
— Да в
тот же клуб, где ты уже был и поиграл там, — заметила с легкой укоризной Муза Николаевна, более всего на
свете боявшаяся, чтобы к мужу не возвратилась его прежняя страсть к картам.