Неточные совпадения
— Да так, случайно! — отвечал опешенный этим вопросом Аггей Никитич, так как он вовсе не случайно это сделал, а чтобы отклонить Миропу Дмитриевну от того разговора, который бы собственно она желала начать
и которого Аггей Никитич побаивался. — Мне пришлось раз видеть этого Канарского в одном польском доме, — продолжал он рассказывать, — только не под его настоящей
фамилией, а под
именем Януша Немрава.
— А я вдобавок к падению господина Тулузова покажу вам еще один документик, который я отыскал. —
И доктор показал Егору Егорычу гимназическую копию с билета Тулузова. — Помните ли вы, — продолжал он, пока Егор Егорыч читал билет, — что я вам, только что еще тогда приехав в Кузьмищево, рассказывал, что у нас там, в этой дичи, убит был мальчик, которого
имя, отчество
и фамилию, как теперь оказывается, носит претендент на должность попечителя детей
и юношей!
Против Феодосия Гаврилыча сидел
и играл с ним тоже старик, но только иного рода: рябой, с какими-то рваными ноздрями, с крашеными, чтобы скрыть седину, густыми волосами, с выдавшимися скулами
и продлинноватыми, очень умными, черными глазами, так что в обществе, вместо настоящей его
фамилии — Янгуржеев, он слыл больше под
именем Калмыка.
— Ни
имени, ни
фамилии которого, вы извините меня, я не знаю! — произнес Аггей Никитич явно презрительным тоном
и затем продолжал: — К сожалению, нам сказали, что он уехал, а потому мы просим вас подтвердить, правда ли это?
Отдохнувши, он написал на лоскутке бумажки, по просьбе трактирного слуги, чин,
имя и фамилию для сообщения куда следует, в полицию.
Царь усмехнулся, прошел мимо нескольких молча; видит, — некая курносая рожа уставилась на него с обожанием, улыбнулся роже: «А ваша фамилия?» А рожа ему как рявкнет басом: «Антор!» Это рожа так сокращенно счета трактирные подписывала, а настоящие
имя и фамилия ее Андрей Торсуев.
«Законное дело» братца удалось сверх ожидания. При первом намеке Тарантьева на скандалезное дело Илья Ильич вспыхнул и сконфузился; потом пошли на мировую, потом выпили все трое, и Обломов подписал заемное письмо, сроком на четыре года; а через месяц Агафья Матвеевна подписала такое же письмо на имя братца, не подозревая, что такое и зачем она подписывает. Братец сказали, что это нужная бумага по дому, и велели написать: «К сему заемному письму такая-то (чин,
имя и фамилия) руку приложила».
Дама уехала, а он остался… и как только объявил свое звание,
имя и фамилию, полицейский говорит: «Так вот у меня кстати для вас и бумажка в портфеле есть для вручения».
Неточные совпадения
В последней строке не было размера, но это, впрочем, ничего: письмо было написано в духе тогдашнего времени. Никакой подписи тоже не было: ни
имени, ни
фамилии, ни даже месяца
и числа. В postscriptum [В приписке (лат.).] было только прибавлено, что его собственное сердце должно отгадать писавшую
и что на бале у губернатора, имеющем быть завтра, будет присутствовать сам оригинал.
Смотря долго на
имена их, он умилился духом
и, вздохнувши, произнес: «Батюшки мои, сколько вас здесь напичкано! что вы, сердечные мои, поделывали на веку своем? как перебивались?»
И глаза его невольно остановились на одной
фамилии: это был известный Петр Савельев Неуважай-Корыто, принадлежавший когда-то помещице Коробочке.
«Как спокойно он ведет себя», — подумал Клим
и, когда пристав вместе со штатским стали спрашивать его, тоже спокойно сказал, что видел голову лошади за углом, видел мастерового, который запирал дверь мастерской, а больше никого в переулке не было. Пристав отдал ему честь, а штатский спросил
имя,
фамилию Вараксина.
Фамилию его называли тоже различно: одни говорили, что он Иванов, другие звали Васильевым или Андреевым, третьи думали, что он Алексеев. Постороннему, который увидит его в первый раз, скажут
имя его — тот забудет сейчас,
и лицо забудет; что он скажет — не заметит. Присутствие его ничего не придаст обществу, так же как отсутствие ничего не отнимет от него. Остроумия, оригинальности
и других особенностей, как особых примет на теле, в его уме нет.
Когда кто приходил посторонний в дом
и когда в прихожей не было ни Якова, ни Егорки, что почти постоянно случалось,
и Василиса отворяла двери, она никогда не могла потом сказать, кто приходил. Ни
имени, ни
фамилии приходившего она передать никогда не могла, хотя состарилась в городе
и знала в лицо последнего мальчишку.