Неточные совпадения
Он в ней первой увидел, или,
лучше сказать, в первой в ней почувствовал женщину: он увидел ее
белые руки, ее пышную грудь, прелестные ушки, и с каким бы восторгом он все это расцеловал!
В дверях часовни Павел увидел еще послушника, но только совершенно уж другой наружности: с весьма тонкими очертаниями лица, в выражении которого совершенно не видно было грубо поддельного смирения, но в то же время в нем написаны были какое-то спокойствие и кротость; голубые глаза его были полуприподняты вверх; с губ почти не сходила небольшая улыбка; длинные волосы молодого инока были расчесаны с некоторым кокетством; подрясник на нем, перетянутый кожаным ремнем, был, должно быть, сшит из очень
хорошей материи, но теперь значительно поизносился; руки у монаха были
белые и очень красивые.
Он почувствовал, что рука ее сильно при этом дрожала. Что касается до наружности, то она значительно
похорошела: прежняя, несколько усиленная худоба в ней прошла, и она сделалась совершенно бель-фам [Бель-фам — видная, представительная, полная женщина.], но грустное выражение в лице по-прежнему, впрочем, оставалось.
Он тогда еще был очень красивый кирасирский офицер, в
белом мундире, и я бог знает как обрадовалась этому сватанью и могу поклясться перед богом, что первое время любила моего мужа со всею горячностью души моей; и когда он вскоре после нашей свадьбы сделался болен, я, как собачонка, спала, или,
лучше сказать, сторожила у его постели.
Когда Калинович, облекшись предварительно тоже в новое и очень
хорошее белье, надел фрачную пару с высокоприличным при ней жилетом, то, посмотревшись в зеркало, почувствовал себя, без преувеличения, как бы обновленным человеком; самый опытный глаз, при этой наружности, не заметил бы в нем ничего провинциального: довольно уже редкие волосы, бледного цвета, с желтоватым отливом лицо; худощавый, стройный стан; приличные манеры — словом, как будто с детских еще лет водили его в живописных кафтанчиках гулять по Невскому, учили потом танцевать чрез посредство какого-нибудь мсье Пьеро, а потом отдали в университет не столько для умственного образования, сколько для усовершенствования в хороших манерах, чего, как мы знаем, совершенно не было, но что вложено в него было самой уж, видно, природой.
В течение двух столетий изменились только некоторые мелкие подробности: в наше время в
хорошей белой избе обыкновенно кладется печь с трубою, а стены украшаются иногда картинками, представляющими «Шемякин суд» или «Мамаево побоище»; в семнадцатом веке эта роскошь была известна одним боярам и богатым купцам гостиной сотни.
Неточные совпадения
Он смотрел на ее высокую прическу с длинным
белым вуалем и
белыми цветами, на высоко стоявший сборчатый воротник, особенно девственно закрывавший с боков и открывавший спереди ее длинную шею и поразительно тонкую талию, и ему казалось, что она была
лучше, чем когда-нибудь, — не потому, чтоб эти цветы, этот вуаль, это выписанное из Парижа платье прибавляли что-нибудь к ее красоте, но потому, что, несмотря на эту приготовленную пышность наряда, выражение ее милого лица, ее взгляда, ее губ были всё тем же ее особенным выражением невинной правдивости.
И как ни
белы, как ни прекрасны ее обнаженные руки, как ни красив весь ее полный стан, ее разгоряченное лицо из-за этих черных волос, он найдет еще
лучше, как ищет и находит мой отвратительный, жалкий и милый муж».
— Эта княжна Мери прехорошенькая, — сказал я ему. — У нее такие бархатные глаза — именно бархатные: я тебе советую присвоить это выражение, говоря об ее глазах; нижние и верхние ресницы так длинны, что лучи солнца не отражаются в ее зрачках. Я люблю эти глаза без блеска: они так мягки, они будто бы тебя гладят… Впрочем, кажется, в ее лице только и есть
хорошего… А что, у нее зубы
белы? Это очень важно! жаль, что она не улыбнулась на твою пышную фразу.
Оказалось, что все как-то было еще
лучше, чем прежде: щечки интереснее, подбородок заманчивей,
белые воротнички давали тон щеке, атласный синий галстук давал тон воротничкам; новомодные складки манишки давали тон галстуку, богатый бархатный <жилет> давал <тон> манишке, а фрак наваринского дыма с пламенем, блистая, как шелк, давал тон всему.
Их лица, еще мало загоревшие, казалось,
похорошели и
побелели; молодые черные усы теперь как-то ярче оттеняли белизну их и здоровый, мощный цвет юности; они были хороши под черными бараньими шапками с золотым верхом.