Неточные совпадения
Все это, впрочем, разрешилось
тем, что князь, кончив курс и будучи полным распорядителем самого себя и своего громадного состояния, — так как отец и мать его уже умерли, — на другой же день по выходе из лицея отправился к добрейшей тетке своей Марье Васильевне, стал перед ней на колени, признался ей в
любви своей к Элизе и умолял ее немедля ехать и сделать от него предложение.
— Что это, в
любви, что ли, он с тобой объяснялся? — спросила она дочь не
то одобрительно, не
то насмешливо.
Княгине, разумеется, и в голову не приходило
того, что князь разрешает ей
любовь к другому чисто из чувства справедливости, так как он сам теперь любит другую женщину. Она просто думала, что он хочет этим окончательно отделаться от нее.
«А что если за княгиней примахнуть?» — подумал он,
тем более, что она не только что не подурнела, но еще прелестнее стала, и встретилась с ним весьма-весьма благосклонно; муж же прямо ему сказал, что он будет даже доволен, если кто заслужит
любовь его супруги; следовательно, опасаться какой-нибудь неприятности с этой стороны нечего!
Князь еще и прежде говорил с Миклаковым совершенно откровенно о своей
любви к Елене и о некоторых по этому поводу семейных неприятностях, и
тот при этом обыкновенно ни одним звуком не выражал никакого своего мнения, но в настоящий раз не удержался.
— Неприятнее всего тут
то, — продолжал князь, — что барон хоть и друг мне, но он дрянь человечишка; не стоит
любви не только что княгини, но и никакой порядочной женщины, и это ставит меня решительно в тупик… Должен ли я сказать о
том княгине или нет? — заключил он, разводя руками и как бы спрашивая.
— А так, — прославьтесь на каком-нибудь поприще: ученом, что ли, служебном, литературном, что и я, грешный, хотел сделать после своей несчастной
любви, но чего, конечно, не сделал: пусть княгиня, слыша о вашей славе, мучится, страдает, что какого человека она разлюбила и не сумела сберечь его для себя: это месть еще человеческая; но ведь ваша братья мужья обыкновенно в этих случаях вызывают своих соперников на дуэль, чтобы убить их,
то есть как-то физически стараются их уничтожить!
Князь после
того пошел к Жиглинским. Насколько дома ему было нехорошо, неловко, неприветливо, настолько у Елены отрадно и успокоительно. Бедная девушка в настоящее время была вся
любовь: она только
тем день и начинала, что ждала князя. Он приходил… Она сажала его около себя… клала ему голову на плечо… по целым часам смотрела ему в лицо и держала в своих руках его руку.
«Я, мой дорогой Грегуар, без вины виновата перед вами, но, клянусь богом, эту вину заставила меня сделать
любовь же моя к вам, которая нисколько не уменьшилась в душе моей с
того дня, как я отдала вам мое сердце и руку.
— Тут вам нечего ни желать, ни опасаться, потому что из всего этого, если не выйдет для вас некоторой пользы,
то во всяком случае не будет никакого вреда: мне вчерашний день князь прочел ваше письмо к нему, которым вы просите его возвратить вам
любовь его.
— Гм!.. — произнес Миклаков и после
того, помолчав некоторое время и как бы собравшись с мыслями, начал. — Вот видите-с, на свете очень много бывает несчастных
любвей для мужчин и для женщин; но, благодаря бога, люди от этого не умирают и много-много разве, что с ума от
того на время спятят.
— И
того нет: для меня решительно все равно, утратила я его
любовь или нет, — произнесла княгиня, сильно досадуя в душе на князя, что он подводит ее под подобные насмешки.
Встретив юный музыкальный талант под руку с юной девицей, она наотрез себе сказала, что между нею и сим неблагодарным все и навсегда кончено, а между
тем это ей было грустно, так что Анна Юрьевна, проснувшись ранее обыкновенного поутру, даже поплакала немного; несмотря на свою развращенность и цинизм в понимании
любви, Анна Юрьевна наедине, сама с собой, все-таки оставалась женщиной.
—
То, что в нас есть чисто инстинктивное и совершенно бессознательное чувство
любви родителей к детям и детей к родителям! — возразил он ей.
Николя, по преимуществу, доволен был
тем, что молодая и недурная собой женщина заговорила с ним о
любви; дамам его круга он до
того казался гадок, что
те обыкновенно намеку себе не позволяли ему сделать на это; но г-жа Петицкая в этом случае, видно, была менее их брезглива.
Всю эту историю
любви Миклакова князь узнал от Елены, от которой
тот не скрывал ее. Сам же Миклаков никогда прямо не говорил об
том князю.
Но Миклаков очень хорошо знал, что на словах он не в состоянии будет сделать никогда никакой декларации уж по одному
тому, что всякий человек, объясняющийся в
любви, до
того ему казался смешным и ничтожным, что он скорее бы умер, чем сам стал в подобное положение.
Получив накануне объяснение в
любви Миклакова, она с
той поры пережила тысячу разнообразных и мучительных чувствований: сначала она обрадовалась, потому что для нее найдена, наконец, была цель в жизни, но потом и испугалась
того: как!
Мысли, одна другой несбыточнее, бессвязно проходили в уме его:
то ему думалось ехать за княгиней в Петербург, преследовать ее год, два, лишь бы добиться ее
любви,
то похитить ее здесь и увезти куда-нибудь с собой далеко.
Словом, рассудок очень ясно говорил в князе, что для спокойствия всех близких и дорогих ему людей, для спокойствия собственного и, наконец, по чувству справедливости он должен был на
любовь жены к другому взглянуть равнодушно; но в
то же время, как и в истории с бароном Мингером, чувствовал, что у него при одной мысли об этом целое море злобы поднимается к сердцу.
— Но вы ошибаетесь, — продолжал князь. — Никакой ваш ответ не может оскорбить меня, или, лучше сказать, я не имею даже права оскорбляться на вас: к кому бы вы какое чувство ни питали, вы совершенно полновластны в
том!.. Тут только одно: о вашей
любви я получил анонимное письмо, значит, она сделалась предметом всеобщей молвы; вот этого, признаюсь, я никак не желал бы!..
— Долго что-то очень собираюсь прервать их… Ты не со вчерашнего дня страдаешь и мучишься о супруге твоей и почти пламенную
любовь выражаешь к ней в моем присутствии. Кремень — так и
тот, я думаю, может лопнуть при этом от ревности.
Барон, молча поклонившись княгине и Петицкой, устремил на первую из них грустный взгляд: он уже слышал о странном выборе ею предмета
любви и в душе крайне удивлялся
тому.
Князь был умен, хорошо образован, не суетен, свободномыслящ; но в
то же время с такими мелкими понятиями о чести, о благородстве, с такою детскою
любовью и уважением к
тому, что вовсе, по ее мнению, не заслуживало ни
любви, ни уважения.
— Для
того, чтобы вы тогда относились ко мне по сходству наших убеждений, а не по чему иному… Я собственно с
любовью навсегда покончила: мое недавнее прошедшее дало мне такой урок, что я больше не поддамся этому чувству, и, кроме
того, я убедилась, что и по натуре своей я женщина не
любви, а политики.
Бедный молодой человек окончательно, кажется, и не шутя потерял голову от
любви к ней,
тем более, что Елена, из благодарности к нему за устройство лотереи, продолжала весьма-весьма благосклонно обращаться с ним.
Главным образом Николя мучило
то, что у него никак не хватало смелости объясниться с Еленой в
любви, а потому он думал-думал, да и надумал, не переговоря ни слова с отцом своим, предложить Елене, подобно Жуквичу, брак, но только брак церковный, разумеется, а не гражданский.
— Разумеется, это один только предлог, — подхватила Елена: — а настоящая причина вся в
том, что этот дуралей Николя вздумал на днях объясниться со мной в
любви… Я, конечно, объявила ему, что не могу отвечать на его чувство. Он разгневался на это и, вероятно, упросил родителя, чтобы
тот меня выгнал из службы… Скажите, мыслимо ли в какой-нибудь другой стране такое публичное нахальство?
Во всей этой беседе г-жа Петицкая, как мы видим, не принимала никакого участия и сидела даже вдали от прочих, погруженная в свои собственные невеселые мысли: возвращаясь в Москву, она вряд ли не питала весьма сильной надежды встретить Николя Оглоблина, снова завлечь и женить на себе; но теперь, значит, надежды ее совершенно рушились, а между
тем продолжать жить приживалкою, как ни добра была к ней княгиня, у г-жи Петицкой недоставало никакого терпения, во-первых, потому, что г-жа Петицкая жаждала еще
любви, но устроить для себя что-нибудь в этом роде, живя с княгинею в одном доме, она видела, что нет никакой возможности, в силу
того, что княгиня оказалась до такой степени в этом отношении пуристкою, что при ней неловко даже было просто пококетничать с мужчиной.
Но что Елена?.. Как она живет, и какое впечатление произвело на нее известие о самоубийстве князи? Вот
те последние вопросы, на которые я должен ответить в моем рассказе. Весть о смерти князя Елене сообщил прежде всех Елпидифор Мартыныч и даже при этом не преминул объяснить ей, что князь, собственно, застрелился от
любви к ней.