Аполлинария Панфиловна. Не видали вы настоящих-то мужчин, так хорошо вам разговаривать. И первый
человек греха не миновал, да и последний не минует. Грех сладок, а человек падок.
Неточные совпадения
Каркунов. Грешный я, ах, какой грешный
человек! Что
грехов, что
грехов! Что неправды на душе, что обиды
людям, что всякого угнетения!
А станешь ты
людей про их нужды расспрашивать, так волей-неволей тебя обманут, потому что всякому хочется себя оправдать, свою вину на других либо на судьбу свалить, всякому хочется себя получше показать, своих-то
грехов, своей-то вины никто тебе не скажет.
А догадаешься ты, что тебя обманывают, и осудишь
человека, так уж какое тут добро, только
грех один.
Вера Филипповна. Нет, я к тому, что соблазну боюсь; народу я вижу много, так
греха не убережешься. Сама-то я не соблазнюсь, а люди-то смотрят на меня, кто знает, что у них на уме-то! Молода еще да богата, другому в голову-то и придет что нехорошее — вот и соблазн; а грех-то на мне, я соблазнила-то. Вот горе-то мое какое!
Ераст. Как вы, однако, греха-то боитесь! Вы, видно, хотите совсем без
греха прожить? Так ведь это гордость. Да и какая ж заслуга, ежели
человек от соблазну прячется? значит, он на себя не надеется. А вы все испытайте, все изведайте, да останьтесь чисты, непорочны — вот заслуга.
Вера Филипповна. Не знаю, Ераст, на что ты надеешься; только надежды отнимать я не буду у тебя. Надежду отнимать у
человека —
грех… Прощай, Ераст.
Все люди нашего христианского мира знают, несомненно знают и по преданию, и по откровению, и по непререкаемому голосу совести, что убийство есть одно из самых страшных преступлений, которые только может сделать человек, как это и сказано в Евангелии, и что не может быть этот грех убийства ограничен известными людьми, т. е. что одних
людей грех убить, а других не грех.
— Говорили мы с ним о грехах, о спасении души, — воодушевлённо шептал Терентий. — Говорит он: «Как долоту камень нужен, чтоб тупость обточить, так и
человеку грех надобен, чтоб растравить душу свою и бросить ее во прах под нози господа всемилостивого…»
Неточные совпадения
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить: нет
человека, который бы за собою не имел каких-нибудь
грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
— Ваше сиятельство! да кто ж из нас, как следует, хорош? Все чиновники нашего города —
люди, имеют достоинства и многие очень знающие в деле, а от
греха всяк близок.
Феклуша. Нельзя, матушка, без
греха: в миру живем. Вот что я тебе скажу, милая девушка: вас, простых
людей, каждого один враг смущает, а к нам, к странным
людям, к кому шесть, к кому двенадцать приставлено; вот и надобно их всех побороть. Трудно, милая девушка!
Феклуша. Конечно, не мы, где нам заметить в суете-то! А вот умные
люди замечают, что у нас и время-то короче становится. Бывало, лето и зима-то тянутся-тянутся, не дождешься, когда кончатся; а нынче и не увидишь, как пролетят. Дни-то, и часы все те же как будто остались; а время-то, за наши
грехи, все короче и короче делается. Вот что умные-то
люди говорят.
Катерина. Поди от меня! Поди прочь, окаянный
человек! Ты знаешь ли: ведь мне не замолить этого
греха, не замолить никогда! Ведь он камнем ляжет на душу, камнем.