Красавина.
Ну его! И без него жарко. Что такое чай? Вода! А вода, ведь она вред делает, мельницы ломает. Уж ты меня лучше ужо как следует попотчуй, я к тебе вечерком зайду. А теперь вот что я тебе скажу. Такая у меня на примете есть краля, что, признаться сказать, согрешила — подумала про твоего сына, что, мол, не жирно ли ему это будет?
Неточные совпадения
Бальзаминов.
Ну вот всю жизнь и маяться. Потому, маменька, вы рассудите сами, в нашем деле без счастья ничего не сделаешь. Ничего не нужно, только будь счастье. Вот уж правду-то русская пословица говорит: «Не родись умен, не родись пригож, а родись счастлив». А все-таки я, маменька, не унываю. Этот сон… хоть я
его и не весь видел, — черт возьми эту Матрену! — а все-таки я от
него могу ожидать много пользы для себя. Этот сон, если рассудить, маменька, много значит, ох как много!
Красавина. А не веришь, так я тебе вот что скажу: хороший-то который жених, ловкий, и без свахи невесту найдет, а хоть и со свахой, так с
него много не возьмешь;
ну а твой-то плох:
ему без меня этого дела не состряпать; значит, я с
него возьму что мне захочется. Знаешь русскую пословицу: «У всякого плута свой расчет»? Без расчету тоже в нынешнем свете жить нельзя.
Красавина. «Я, говорит, замуж не прочь; только где
его найдешь, дома-то сидя?» — «А я-то, говорю, на что?» — «
Ну, говорит, хлопочи!» Так вот какие дела и какие оказии бывают.
Красавина.
Ну где
ему! Тысяч до десяти сочтет, а больше не сумеет. А то вот еще какие оказии бывают, ты знаешь ли? Что-то строили, уж я не припомню, так артитехторы считали, считали, цифирю не хватило.
Анфиса.
Ну, что старое вспоминать! Вот я теперь и жду от Лукьяна Лукьяныча письма об этом об самом. Только как
он его передаст?
Анфиса. Благородного человека сейчас видно: у
него все и поступки благородные.
Ну кто придумает башмачника прислать, кроме благородного человека? Никто на свете.
Анфиса. А это Люди, Червь, значит: Лукьян Чебаков.
Ну, Раиса, я пойду напишу
ему ответ, а ты тут посиди с Бальзаминовым. Ты мне после скажи, что
он тебе будет говорить.
Красавина.
Ну и ничего, и пройдет. Ты не бойся, это знакомый,
он по ошибке. (Берет Балъзаминова за руку и хочет подвести к Белотеловой.)
Красавина.
Ну да, влюблен. Так точно. Это
он верно говорит. Вот и потолкуйте, а я по саду погуляю. (Уходит за кусты.)
Красавина.
Ну,
его так
его. Все это в наших руках. Вот у нас теперь и пированье пойдет, дым коромыслом. А там и вовсе свадьба.
Бальзаминов. Впотьмах, маменька, мечтать лучше.
Оно можно и при огне, только надобно зажмуриться, а в потемках можно и так, с открытыми глазами. Я теперь могу себя представить как угодно. И в зале могу себя представить в отличной, и в карете, и в саду; а принесите вы свечку, я сейчас увижу, что я в самой бедной комнате, мебель скверная,
ну и все пропало. Да и на себя-то взгляну — совсем не тот, какой я в мечтах-то.
Красавина. Да что тут сумлеваться-то! Хоть завтра же свадьба! Так
он ей понравился, что говорит: «Сейчас подавай
его сюда!»
Ну сейчас, говорю, нехорошо, а завтра я тебе
его предоставлю. «А чтоб
он не сумлевался, так вот снеси
ему, говорит, часы золотые!» Вот
они! Отличные, после мужа остались.
Ну, что, ожил теперь?
— Да что же в воскресенье в церкви? Священнику велели прочесть. Он прочел. Они ничего не поняли, вздыхали, как при всякой проповеди, — продолжал князь. — Потом им сказали, что вот собирают на душеспасительное дело в церкви,
ну они вынули по копейке и дали. А на что — они сами не знают.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Да из собственного
его письма. Приносят ко мне на почту письмо. Взглянул на адрес — вижу: «в Почтамтскую улицу». Я так и обомлел. «
Ну, — думаю себе, — верно, нашел беспорядки по почтовой части и уведомляет начальство». Взял да и распечатал.
Осип. Давай
их, щи, кашу и пироги! Ничего, всё будем есть.
Ну, понесем чемодан! Что, там другой выход есть?
Анна Андреевна.
Ну, Машенька, нам нужно теперь заняться туалетом.
Он столичная штучка: боже сохрани, чтобы чего-нибудь не осмеял. Тебе приличнее всего надеть твое голубое платье с мелкими оборками.
Анна Андреевна.
Ну вот! Боже сохрани, чтобы не поспорить! нельзя, да и полно! Где
ему смотреть на тебя? И с какой стати
ему смотреть на тебя?
«Ах, боже мой!» — думаю себе и так обрадовалась, что говорю мужу: «Послушай, Луканчик, вот какое счастие Анне Андреевне!» «
Ну, — думаю себе, — слава богу!» И говорю
ему: «Я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне…» «Ах, боже мой! — думаю себе.