Карандышев. После свадьбы когда вам угодно, хоть на другой день. Только венчаться непременно здесь, чтобы
не сказали, что мы прячемся, потому что я не жених вам, не пара, а только та соломинка, за которую хватается утопающий.
Евфросинья Потаповна. Да не об ученье peчь, а много очень добра изводят. Кабы свой материал, домашний, деревенский, так я бы слова
не сказала, а то купленный, дорогой, так его и жалко. Помилуйте, требует сахару, ванилю, рыбьего клею; а ваниль этот дорогой, а рыбий клей еще дороже. Ну и положил бы чуточку для духу, а он валит зря: сердце-то и мрет, на него глядя.
Неточные совпадения
Кнуров. Ну, что хорошего! Тот лезет к Ларисе Дмитриевне с комплиментами, другой с нежностями, так и жужжат,
не дают с ней слова
сказать. Приятно с ней одной почаще видеться — без помехи.
Вожеватов.
Не глупа, а хитрости нет,
не в матушку. У той все хитрость да лесть, а эта вдруг, ни с того ни с сего, и
скажет, что
не надо.
Кнуров. Совершенную правду вы
сказали. Ювелир —
не простой мастеровой, он должен быть художником. В нищенской обстановке, да еще за дураком мужем, она или погибнет, или опошлится.
Карандышев. Лариса Дмитриевна, я совсем
не хотел вас обидеть, это я
сказал так.
Какие вещи — рублей пятьсот стоят. «Положите, говорит, завтра поутру в ее комнату и
не говорите, от кого». А ведь знает, плутишка, что я
не утерплю —
скажу. Я его просила посидеть,
не остался; с каким-то иностранцем ездит, город ему показывает. Да ведь шут он, у него
не разберешь, нарочно он или вправду. «Надо, говорит, этому иностранцу все замечательные трактирные заведения показать!» Хотел к нам привезти этого иностранца. (Взглянув в окно.) А вот и Мокий Парменыч!
Не выходи, я лучше одна с ним потолкую.
Кнуров. Вы можете мне
сказать, что она еще и замуж-то
не вышла, что еще очень далеко то время, когда она может разойтись с мужем. Да, пожалуй, может быть, что и очень далеко, а ведь, может быть, что и очень близко. Так лучше предупредить вас, чтоб вы еще
не сделали какой-нибудь ошибки, чтоб знали, что я для Ларисы Дмитриевны ничего
не пожалею… Что вы улыбаетесь?
Огудалова. Да разве я тебя отговариваю? Поезжай, сделай милость, отдыхай душой! Только знай, что Заболотье
не Италия. Это я обязана тебе
сказать, а то как ты разочаруешься, так меня же будешь винить, что я тебя
не предупредила.
Паратов. Мне
не для любопытства, Лариса Дмитриевна, меня интересуют чисто теоретические соображения. Мне хочется знать, скоро ли женщина забывает страстно любимого человека: на другой день после разлуки с ним, через неделю или через месяц… имел ли право Гамлет
сказать матери, что она «башмаков еще
не износила» и так далее…
Лариса. Сергей Сергеич, я
сказала вам то, чего
не должна была говорить; я надеюсь, что вы
не употребите во зло моей откровенности.
Евфросинья Потаповна. Ну, покушали и встали бы; чего еще дожидаются? Уж достался мне этот обед; что хлопот, что изъяну! Поваришки разбойники, в кухню-то точно какой победитель придет, слова ему
сказать не смей!
Иван. Уж
не могу вам
сказать. (Уходит.)
Робинзон.
Не могу
сказать, я стараюсь удаляться от этой компании; я человек смирный, знаете ли… семейный…
Лариса. Нет, нет, Сергей Сергеич, вы мне фраз
не говорите! Вы мне
скажите только: что я — жена ваша или нет?
Г-жа Простакова. Я, братец, с тобою лаяться не стану. (К Стародуму.) Отроду, батюшка, ни с кем не бранивалась. У меня такой нрав. Хоть разругай, век слова
не скажу. Пусть же, себе на уме, Бог тому заплатит, кто меня, бедную, обижает.
Тем не менее вопрос «охранительных людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились и отправились прямо на бригадирский двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие» пришли на бригадирский двор, но сказать ничего
не сказали, а только потоптались на месте, чтобы засвидетельствовать.
— Я
не сказала тебе вчера, — начала она, быстро и тяжело дыша, — что, возвращаясь домой с Алексеем Александровичем, я объявила ему всё… сказала, что я не могу быть его женой, что… и всё сказала.
— Пора! — шепнул мне доктор, дергая за рукав, — если вы теперь
не скажете, что мы знаем их намерения, то все пропало. Посмотрите, он уж заряжает… если вы ничего не скажете, то я сам…
Неточные совпадения
Хлестаков. Право,
не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо
скажу: как хотите, я
не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь
не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Хлестаков. Я — признаюсь, это моя слабость, — люблю хорошую кухню.
Скажите, пожалуйста, мне кажется, как будто бы вчера вы были немножко ниже ростом,
не правда ли?
Да
сказать Держиморде, чтобы
не слишком давал воли кулакам своим; он, для порядка, всем ставит фонари под глазами — и правому и виноватому.
Хлестаков (голосом вовсе
не решительным и
не громким, очень близким к просьбе).Вниз, в буфет… Там
скажи… чтобы мне дали пообедать.
Городничий (с неудовольствием).А,
не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь
скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его
не тронь. «Мы, говорит, и дворянам
не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!