— «Безумное Божие превыше человеческой мудрости»… Кто сказал это? — вскликнула Варенька. — Да, ни я, ни тетенька тебе не открыли всего, и сделано это не без разума. Скажи мы тебе обо всем
прежде времени, не так бы еще враг осетил твою душу. Впрочем, я говорила, что радельные обряды похожи на пляску, на хороводы… Говорила ведь?
Неточные совпадения
Не мало
время сидел Петр Степаныч у Манефы.
Прежде, бывало, в ее келье то Фленушка с Марьюшкой, то из матерей кто-нибудь сидит — теперь никого. Даже Евдокея келейница, поставивши на стол самовар, хоть бы раз потом заглянула. Никогда так
прежде не важивалось.
И во
время прогулок, и по ночам, лежа в постелях, Дуня водила с Варенькой такие же разговоры, как
прежде с Марьей Ивановной.
И
прежде, гораздо
прежде апостольских
времен бывало то же самое.
— Полноте, Патап Максимыч. Я ведь это только для деточек, — сказала Марфа Михайловна. — Молоды еще, со́блазнов пока, слава Богу, не разумеют. Зачем
прежде поры-времени им знать про эти дела?.. Пускай подольше в ангельской чистоте остаются. По
времени узнают все и всего натерпятся. А память о добром детстве и на старости лет иной раз спасает от худого.
Как веселится больной, долгое
время лежавший на смертном одре, когда начинается в нем возрождение сил, когда видит, что румянец снова начинает оживлять истощенное лицо его и опять блещут потухшие было очи, так радовалась Дуня, глядя на худобу лица своего, на пожелтевшие ланиты, на иссохшие пурпуровые
прежде губки, на потухающий блеск прекрасных очей…
— Успеешь, красное солнышко, успеешь, моя золотая, — тихо отвечала ей Марья Ивановна. —
Повремени немножко. Кой-какие дела по именьям задержали меня здесь. Как только управлюсь, так и поедем. Да что это вдруг тебе домой захотелось?
Прежде про дом и не поминала, а теперь вдруг встосковалась.
Долго взад и вперед ходил по келье Семен Петрович. Это была та сама келья, где в прежнее
время жила Фленушка. Сколько проказ тут бывало, сколько хохота и веселья, а теперь все стало могилой, с самих стен, казалось, веяло какой-то скукой. Порядочно-таки прошло
времени, как вошла в келью молодая, пригожая, но угрюмая и сумрачная белица. Ее никогда не видывал саратовец, бывая
прежде в Комарове.
— Матушка Манефа ни в какие дела теперь не вступает, все дела по обителям мне препоручила, — сказала мать Филагрия. — Теперь она здесь, в Комарове, приехала сюда на короткое
время, а живет больше в городе, в тех кельях, что накупила на случай выгонки. Целая обитель у нее там, а я здешними делами заправляю, насколько подает Господь силы и крепости. Отдайте мне, это все одно и то же. И
прежде ведь матушка Манефа принимала, а расписки всем я писала. Ермолаю Васильичу рука моя известна.
Г-жа Простакова. Успеем, братец. Если ей это сказать
прежде времени, то она может еще подумать, что мы ей докладываемся. Хотя по муже, однако, я ей свойственница; а я люблю, чтоб и чужие меня слушали.
— Вот-с, в контракте сказано, — говорил Иван Матвеевич, показывая средним пальцем две строки и спрятав палец в рукав, — извольте прочесть: «Буде же я, Обломов, пожелаю
прежде времени съехать с квартиры, то обязан передать ее другому лицу на тех же условиях или, в противном случае, удовлетворить ее, Пшеницыну, сполна платою за весь год, по первое июня будущего года», прочитал Обломов.
Какая-то жгучая жалость охватывала его сердце, а глаза видели заплаканное,
прежде времени старившееся лицо Галактиону делалось совестно за свое поведение.
Неточные совпадения
Левин не торопясь достал десятирублевую бумажку и, медленно выговаривая слова, но и не теряя
времени, подал ему бумажку и объяснил, что Петр Дмитрич (как велик и значителен казался теперь Левину
прежде столь неважный Петр Дмитрич!) обещал быть во всякое
время, что он, наверно, не рассердится, и потому чтобы он будил сейчас.
Когда Левин думал о том, что он такое и для чего он живет, он не находил ответа и приходил в отчаянье; но когда он переставал спрашивать себя об этом, он как будто знал и что он такое и для чего он живет, потому что твердо и определенно действовал и жил; даже в это последнее
время он гораздо тверже и определеннее жил, чем
прежде.
В то
время как она говорила с артельщиком, кучер Михайла, румяный, веселый, в синей щегольской поддевке и цепочке, очевидно гордый тем, что он так хорошо исполнил поручение, подошел к ней и подал записку. Она распечатала, и сердце ее сжалось еще
прежде, чем она прочла.
«Эта жизнь была мучительна еще
прежде, она была ужасна в последнее
время.
Никогда
прежде не занимавшись вопросами воспитания, Алексей Александрович посвятил несколько
времени на теоретическое изучение предмета.