— Пес их знает, прости Господи, где они
поганое дело свое стряпают, на Ветлуге, что ли, — молвил Пантелей.
Неточные совпадения
Хоть иной катальщик и брезговал такой работой: греховное, дескать,
дело христианские руки
поганить, катая шляпу на бриту башку бусурманина, но таких не много бывало, потому что «татарка» товар сходный, никогда, бывало, не залежится.
После Ерофеева
дня, когда в лесах от нечисти и бесовской
погани станет свободно, ждет не дождется лесник, чтоб мороз поскорей выжал сок из деревьев и сковал бы вадьи и чарусы, а матушка-зима белым пологом покрыла лесную пустыню.
— Все, кто тебя ни заверял, — одна плутовская ватага, — сказал наконец Колышкин, — все одной шайки. Знаю этих воров — нагляделся на них в Сибири. Ловки добрых людей облапошивать: кого по миру пустят, а кого в
поганое свое
дело до той меры затянут, что пойдет после в казенных рудниках копать настоящее золото.
— Статочно ли
дело, чтоб святые отцы такую
погань вкушали? — громче прежнего закричала Виринея. — И раков-то есть не подобает, потому что рак — водяной сверчок, а ты и пауков приплел… Эх, Васенька, Васенька! Умный ты человек, а ину пору таких забобонов нагнешь, что и слушать-то тебя грех.
— Чего галдеть-то, дуй вас горой!.. Коему лешему возрадовались? — задорно крикнул он, засучивая на всякий случай правый рукав. — Земляки сошлись промеж себя покалякать, а вы — лопнуть бы вам — в чужое
дело поганое свое рыло суете!.. О!.. Рябую б собаку вам на дуван… [Дуван — дележ добычи.] Провалиться бы вам, чертям этаким!.. Подступись только кто — рыло на сторону!..
Город ли то Кидиш, что во
дни стародавние от «
поганой рати» спасен был Ильей Муромцем, славный ли город Пóкидыш, куда ездил богатырь Суровец Суздалец гостить-пировать у ласкового князя Михайлы Ефимонтьевича, не отсюда ль ветлужский князь Никита Байборода чинил набеги на земли московские, пробираясь лесами до Соли Галицкой, — молчат преданья [Былины об Илье Муромце и про Суровца Суздальца.
— А кто его любит? Самое
поганое дело… Целовальники, и те все разбежались бы, если бы ихняя воля. А только дело верное, поэтому за него и держимся… Ты думаешь, я много на караване заводском наживу? Иной год и из кармана уплывет, а кабаками и раскроюсь. Ежели бог пошлет счастки в Мурмосе, тогда и кабаки побоку… Тоже выходит причина, чтобы не оставаться на Самосадке. Куда ни кинь, везде выходит, что уезжать.
И он, адвокат, конечно, не потащился бы в эту"проклятую дыру"(так назвал он Проплеванную!), он даже плюнул бы на это
поганое дело, если б не было надежды, что Прокоп со временем сам изнеможет под бременем торжества своей добродетели.
— Они и толстые которые, господин судья, не все честные бывают… — вступилась Пустошкина. — Намедни к нам один толстый пришел, вроде их, напил, набезобразил, нагулял, а потом в заднюю дверку хотел уйти — спасибо, застрял. «Я, — говорит, — воском и свечами торгую и не желаю, чтобы святые деньги на такое
поганое дело ишли», а сам-то пьян-распьянехонек. А по — моему…
Неточные совпадения
— Лейба! — подхватил Чертопханов. — Лейба, ты хотя еврей и вера твоя
поганая, а душа у тебя лучше иной христианской! Сжалься ты надо мною! Одному мне ехать незачем, один я этого
дела не обломаю. Я горячка — а ты голова, золотая голова! Племя ваше уж такое: без науки все постигло! Ты, может, сомневаешься: откуда, мол, у него деньги? Пойдем ко мне в комнату, я тебе и деньги все покажу. Возьми их, крест с шеи возьми — только отдай мне Малек-Аделя, отдай, отдай!
— Помилуй, мамо! зачем губишь верный народ? чем прогневили? Разве держали мы руку
поганого татарина; разве соглашались в чем-либо с турчином; разве изменили тебе
делом или помышлением? За что ж немилость? Прежде слышали мы, что приказываешь везде строить крепости от нас; после слышали, что хочешь поворотить в карабинеры;теперь слышим новые напасти. Чем виновато запорожское войско? тем ли, что перевело твою армию через Перекоп и помогло твоим енералам порубать крымцев?..
— Вот вы все такие… — заворчала Таисья. — Вы гуляете, а я расхлебывай ваше-то горе. Да еще вы же и топорщитесь: «Не хочу с Кириллом». Было бы из чего выбирать, милушка… Старца испугалась, а Макарки
поганого не было страшно?.. Весь Кержацкий конец осрамила… Неслыханное
дело, чтобы наши кержанки с мочеганами вязались…
—
Поганый народ! — говорил Петр Николаич, — что сделали. Я ли им добро не делал. Погоди же ты. Разбойники, все разбойники. Теперь я не так с вами поведу
дело.
Ходят, братец, слоняются целый
день, точно время-то у них на золотники продается, а посмотришь, в результате оказывается, что в таком-то месте часа три прождал, чтоб иметь счастие
поганым образом искривить рот в улыбку при виде нужного лица, в другом месте два часа простоял, но и этого счастья не дождался.