Неточные совпадения
Да, кроме того, во время отлучек из дому по чужим
местам жить в раскольничьих домах бывало ему привольней и спокойней.
Верстах в пяти от Осиповки, среди болот и перелесков, стоит маленькая, дворов в десяток, деревушка Поромово.
Проживал там удельный крестьянин Трифон Михайлов, прозвищем Лохматый. Исправный мужик был: промысел шел у него ладно, залежные деньжонки водились. По другим
местам за богатея пошел бы, но за Волгой много таких.
Ты не оставляешь, в Москве и в Питере есть благодетели, десять канонниц по разным
местам негасиму читают, три сборщицы по городам ездят, ну, покуда Бог грехам терпит,
живем и молимся за благодетелей.
— Куда ж ему в зятья к мужику идти, — сказал Матвей, — у него, братец ты мой, заводы какие в Самаре, дома, я сам видел; был ведь я в тех
местах в позапрошлом году. Пароходов своих четыре ли, пять ли. Не пойдет такой зять к тестю в дом. Своим хозяйством, поди, заживут. Что за находка ему с молодой женой, да еще с такой раскрасавицей, в наших лесах да в болотах
жить!
— Да помереть мне, с
места не вставши, коли такого дельца я не состряпаю, — весело вскрикнула Фленушка. — А ты, Настенька, как Алешка придет к тебе, — прибавила она, садясь на кровать возле Насти, — говори с ним умненько да хорошенько, парня не запугивай… Смотри, не обидь его… И без того чуть
жив ходит.
— Значит — наше дело выгорает, — сказала Фленушка. — С
места мне не сойти, коль не будешь ты у Патапа Максимыча в зятьях
жить. Ступай, — сказала она, отворив дверь в светелку и втолкнув туда Алексея, — я покараулю.
— Так… Так будет, — сказала Никитишна. — Другой год я в Ключове-то
жила, как Аксиньюшка ее родила. А прошлым летом двадцать лет сполнилось, как я домом хозяйствую… Да… Сама я тоже подумывала, куманек, что пора бы ее к
месту. Не хлеб-соль родительскую ей отрабатывать, а в девках засиживаться ой-ой нескладное дело. Есть ли женишок-от на примете, а то не поискать ли?
— Как не живать!
Жил и на
месте, — сказал Стуколов. — За Дунаем немалое время у некрасовцев, в Молдавии у наших христиан, в Сибири, у казаков на Урале… Опять же довольно годов выжил я в Беловодье, там, далеко, в Опоньском государстве.
— Где дорыться!.. Есаулы-то с зароком казну хоронили, — отвечал Артемий. — Надо слово знать, вещбу такую… Кто вещбу знает, молви только ее, клад-от сам выйдет наружу… А в том
месте важный клад положон. Если достался, внукам бы, правнукам не
прожить… Двенадцать бочек золотой казны на серебряных цепях да пушка золотая.
— В лесах, говорит, золото лежит, ото всякого
жила далече, а которо
место оно в земле лежит, того не знает, — продолжал Патап Максимыч.
Кто изведал в ней все «сокровенные
места», где
живут и долго еще будут
жить «люди под скрытием», кинувшие постылую родину «сходцы», доживающие век свой в незнаемых миру дебрях, вдали от людей, от больших городов и селений?..
Ко времени окончательного уничтожения керженских и чернораменских скитов [В 1853 году.] не оставалось ни одного мужского скита; были монахи, но они
жили по деревням у родственников и знакомых или шатались из
места в
место, не имея постоянного пребывания.
— У нас обитель большая,
места вдоволь, желательно со мной
жить,
место найдется, хоть, правду сказать, тесненько вам покажется, после этих хором неприглядно.
— Нет, матушка… Как возможно… Избави Бог, — сказал Василий Борисыч. — Софрон только при своем
месте, в Симбирске, будет действовать — там у него приятели
живут: Вандышевы, Мингалевы, Константиновы — пускай его с ними, как знает, так и валандается. А в наместниках иной будет — человек достойный, — а на
место Софрона в российские пределы тоже достойный епископ поставлен — Антоний.
— Аксинья Захаровна с неделю
места пробудет здесь, она бы и отвезла письмо, — продолжала Манефа. — А тебе, коли наспех послан, чего по-пустому здесь
проживать? Гостя не гоню, а молодому человеку старушечий совет даю: коли послан по хозяйскому делу, на пути не засиживайся, бывает, что дело, часом опозданное, годом не наверстаешь… Поезжай-ка с Богом, а Марье Гавриловне я скажу, что протурила тебя.
— Вряд ли долго у него
проживу…
Места ищу, — сказал Алексей.
И доныне то
место знать, и доселе зовется оно «Смольяны», потому что туда приходили на житье смольяне Потемкины и иных боярских родов и
жили тут до Питиримова разоренья.
— Можно!.. — с жаром сказала Манефа. — По другим
местам нельзя, в скитах можно… Давно бы нас разогнали, как иргизских, давно бы весь Керженец запустошили, если бы без бережи
жили да не было бы у нас сильных благодетелей… Подай, Господи, им доброго здравия и вечного души спасения!..
Кто где в ревизию записан, там и
живи до смерти, по другим
местам ездить не смей…
— Тебе бы того старца напоить, накормить и всем упокоить, — сказала она, — а пустых речей с ним не заводить… Да, друг, — немного помолчав, сказала Манефа, обращаясь к Василью Борисычу, — недолго, недолго
пожить нам в обителях!.. Запустеет свято
место!..
Поживи с нами, испытай пустынные наши
места — возвестят они тебе славу Божию, в преподобных отцах я́вленную…
Запустело
место, где
жил отец Софонтий, куда сходились на соборы не только отцы с Керженца и со всего Чернораменья, но даже из дальних
мест, из самой зарубежной Ветки. Запустело
место, откуда выходили рьяные проповедники «древлего благочестия» в Прикамские леса, на Уральские бугры и в дальнюю Сибирь… «Кержаками» доныне в тех
местах старообрядцев зовут, в память того, что зашли они туда с Керженца, из скитов Софонтьева согласия.
Теперь на его
месте Григорий Филиппыч, что у Зарубиных в приказчиках
жил.
— В пятницу от Манефиных работник на субботний базар в Городец проезжал, с ним Масляникова купчиха, что в Комарове
живет, наказывала тебе побывать у нее — место-де какое-то вышло, — продолжал Трифон, не замечая смущения сына.
— А на месте-то свободно
проживали? — спросил удельный голова.
— Гневить Бога вам нечего, — возразил Василий Борисыч. — Посмотрели бы вы, как по другим-то
местам люди
живут, не стали б хаить да хулить свою сторону…
— А посмотреть бы вам, Михайло Васильич, каково народ по тем
местам живет, где целу зиму на гумне стоят скирды немолоченные, — сказал на то Василий Борисыч. — По вашим лесам последний бедняк человеком
живет, а в степных хлебородных
местах и достаточный хозяин заодно со свиньями да с овцами.
Хлеба — ешь не хочу, брага не переводится, а хоть сыты
живут, да всласть не едят, не то что по вашим
местам.
— Это точно, — согласился Алексей. — Дом стоющий. Опричь того, что сами будем
жить, флигеля, амбары, кладовые пустим внаймы — доход будет знатный… Только ведь и тут хлопоты… Надо будет тебе по присутственным
местам ходить, в гражданской палате…
Аз
живу в земном царстве, в невидимом граде Китеже со святыми отцы, в
месте злачне и покойне.
— Довольно по земле постранствовал, — молвила Манефа, садясь на
место. — Сто годов
прожил, коли не больше.
— А плевать мне на твоего Патапа!.. — вскрикнула Фленушка, и страстной отвагой заискрились глаза ее. — Хоть голову с плеч, только б себя потешить!.. Что в самом деле?..
Живешь тут,
живешь, киснешь, что опара в квашне… Удали
места нет!.. Разгуляться не над чем!.. Самой счастья ввек не достанется, на чужое хочу поглядеть!.. Эх, Марьюшка, Марьюшка, не кровь в тебе ходит, сыворотка!..
И когда московские пошлины на рыбу старыми царями были положены, сбирали их у Старого Макарья, для того что все промышленники вокруг того
места проживали [Старый Макарий — город Макарьев на Волге, где до 1817 года бывала нынешняя Нижегородская ярмарка.].