Неточные совпадения
Пришлось «огорчиться» одному. Налил себе Харитон Артемьич самую большую рюмку, «протодьяконскую», хлопнул и,
не закусывая, повторил.
Михей Зотыч был один, и торговому дому Луковникова
приходилось иметь с ним немалые дела, поэтому приказчик сразу вытянулся в струнку, точно по нему выстрелили. Молодец тоже был удивлен и во все глаза смотрел то на хозяина, то на приказчика. А хозяин шел, как ни в чем
не бывало, обходя бунты мешков, а потом маленькою дверцей провел гостя к себе в низенькие горницы, устроенные по-старинному.
— Женишок, нечего хаять, хорош, а только капитал у них сумнительный, да и делить его
придется промежду тремя братьями, — говорила тетка со стороны мужа. — На запольских-то невест всякий позарится, кому и
не надо.
Анфуса Гавриловна все это слышала из пятого в десятое, но только отмахивалась обеими руками: она хорошо знала цену этим расстройным свадебным речам.
Не одно хорошее дело рассыпалось вот из-за таких бабьих шепотов. Лично ей жених очень нравился, хотя она многого и
не понимала в его поведении. А главное, очень уж
пришелся он по душе невесте. Чего же еще надо? Серафимочка точно помолодела лет на пять и была совершенно счастлива.
— Я здесь совсем чужой, — откровенно объяснял Штофф. — Да и вы тоже
не совсем свой… Впрочем, ничего, привыкнете со временем. Первое время мне
приходилось довольно-таки тяжеленько, а теперь ничего, обтерпелся.
Но Полуянов всех успокоил. Он знал обоих еще по своей службе в Томске, где пировал на свадьбе Май-Стабровского. Эта свадьба едва
не закончилась катастрофой. Когда молодых после венца усадили в коляску, лошади чего-то испугались и понесли. Плохо
пришлось бы молодым, если бы
не выручил Полуянов: он бросился к взбесившимся лошадям и остановил их на всем скаку, причем у него пострадал только казенный мундир.
Дело с постройкой мельницы закипело благодаря все той же энергии Галактиона. Старик чуть
не испортил всего, когда
пришлось заключать договор с суслонскими мужиками по аренде Прорыва. «Накатился упрямый стих», как говорил писарь. Мужики стояли на своем, Михей Зотыч на своем, а спор шел из-за каких-то несчастных двадцати пяти рублей.
Он прикинул еще раньше центральное положение, какое занимал Суслон в бассейне Ключевой, — со всех сторон близко, и хлеб сам придет. Было бы кому покупать. Этак, пожалуй, и Заполью плохо
придется. Мысль о повороте торжка сильно волновала Михея Зотыча, потому что в этом заключалась смерть запольским толстосумам: копеечка с пуда подешевле от провоза — и конец. Вот этого-то он и
не сказал тогда старику Луковникову.
По конкурсным делам Галактиону теперь
пришлось бывать в бубновском доме довольно часто. Сам Бубнов по болезни
не мог являться в конкурс для дачи необходимых объяснений, да и дома от него трудно было чего-нибудь добиться. На выручку мужа являлась обыкновенно сама Прасковья Ивановна, всякое объяснение начинавшая с фразы...
— А ты, зятюшка,
не очень-то баб слушай… — тайно советовал этот мудрый тесть. — Они, брат, изведут кого угодно. Вот смотри на меня: уж я, кажется, натерпелся от них достаточно. Даже от родных дочерей
приходится терпеть… Ты
не поддавайся бабам.
И только всего. Полуянов совершенно растерялся и сразу упал духом. Сколько тысяч людей он заключал в скверный запольский острог, а теперь вот
приходится самому. Когда он остался один в камере, — ему предоставили льготу занять отдельную камеру, — то
не выдержал и заплакал.
Поведение Прасковьи Ивановны положительно отталкивало Галактиона, тем более что ему решительно было
не до любовных утех. Достаточно было одного домашнего ада, а тут еще
приходится заботиться о сумасбродной Харитине. Она, например, ни за что
не хотела выезжать из своей квартиры, где все было описано, кроме ее приданого.
Эта новость была отпразднована у Стабровского на широкую ногу. Галактион еще в первый раз принимал участие в таком пире и мог только удивляться, откуда берутся у Стабровского деньги. Обед стоил на плохой конец рублей триста, — сумма, по тугой купеческой арифметике, очень солидная. Ели, пили, говорили речи, поздравляли друг друга и в заключение послали благодарственную телеграмму Ечкину. Галактион, как ни старался
не пить, но это было невозможно. Хозяин так умел просить, что
приходилось только пить.
Вообще, как ни поверни, — скверно.
Придется еще по волости отсчитываться за десять лет, — греха
не оберешься. Прежде-то все сходило, как по маслу, а нынче еще неизвестно, на кого попадешь. Вот то ли дело Ермилычу: сам большой, сам маленький, и никого знать
не хочет.
— Ну, ничего, выучимся… Это карта Урала и прилегающих к нему губерний, с которыми нам и
придется иметь дело. У нас своя география. Какие все чудные места!.. Истинно страна, текущая млеком и медом. Здесь могло бы благоденствовать население в пять раз большее… Так, вероятно, и будет когда-нибудь, когда нас
не будет на свете.
Да, нехорошо. А все оттого, что
приходится служить богатым людям. То ли бы дело, если бы завести хоть один пароходик, — всем польза и никто
не в обиде.
— Ну, ну, ладно… Притвори-ка дверь-то. Ладно… Так вот какое дело.
Приходится везти мне эту стеариновую фабрику на своем горбу… Понимаешь? Деньжонки у меня есть… ну, наскребу тысяч с сотню. Ежели их отдать — у самого ничего
не останется. Жаль… Тоже наживал… да. Я и хочу так сделать: переведу весь капитал на жену, а сам тоже буду векселя давать, как Ечкин. Ты ведь знаешь законы, так как это самое дело, по-твоему?
Беда
не приходит одна, и Малыгин утешался только тем, какого дурака свалял Еграшка-модник, попавший, как кур во щи. Благодаря коварству Ечкина фабрику
пришлось совсем остановить. Кредиторы Ечкина в свою очередь поспешили наложить на нее свое запоздавшее veto. Но Харитон Артемьич
не терял надежды и решил судиться, со всеми судиться — и с Ечкиным, и с Шахмой, и с Огибениным, и с дочерьми.
— Устенька, вы уже большая девушка и поймете все, что я вам скажу… да. Вы знаете, как я всегда любил вас, — я
не отделял вас от своей дочери, но сейчас нам, кажется,
придется расстаться. Дело в том, что болезнь Диди до известной степени заразительна, то есть она может передаться предрасположенному к подобным страданиям субъекту. Я
не желаю и
не имею права рисковать вашим здоровьем. Скажу откровенно, мне очень тяжело расставаться, но заставляют обстоятельства.
Приходилось идти с большою осторожностью, чтобы
не сесть на мель.
Не доезжая верст пяти, «Первинка» чуть
не села на мель, речная галька уже шуршала по дну, но опасность благополучно миновала. Вдали виднелись трубы вальцовой мельницы и стеаринового завода, зеленая соборная колокольня и новое здание прогимназии. Галактион сам командовал на капитанском мостике и сильно волновался. Вон из-за мыса выглянуло и предместье. Город отделялся от реки болотом, так что приставать
приходилось у пустого берега.
Из «мест
не столь отдаленных» Полуянов шел целый месяц, обносился, устал, изнемог и все-таки был счастлив. Дорогой ему
приходилось питаться чуть
не подаянием. Хорошо, что Сибирь — золотое дно, и «странного» человека везде накормят жальливые сибирские бабы. Впрочем, Полуянов
не оставался без работы: писал по кабакам прошения, солдаткам письма и вообще представлял своею особой походную канцелярию.
Таких денег налицо у Луковникова
не было, и добрую половину
приходилось добывать в кредит.
До сих пор рынок пополнялся из старых крестьянских запасов, а сейчас их уже
не было, и
приходилось жить одним годом.
— Правильно, Симон Михеич. Это точно… да. Вот и нашим вальцовым мельницам туго
приходится… А Ермилыча я знаю. Ничего, оборотистый мужичонко и
не любит, где плохо лежит. Только все равно он добром
не кончит.
— И Галактиону
не сладко
приходится, — сказал Луковников, чтобы утешить чем-нибудь Симона. — Даже и совсем
не сладко.
Мне же
пришлось ему объяснять, что ранняя молодость и женская красота в семейной жизни еще
не составляют счастья, а нужно искать душу…
Галактиону
приходилось только соглашаться. Да как и было
не согласиться, когда все дело висело на волоске? Конечно, было жаль выпускать из своих рук целую половину предприятия, но зато можно было расширить дело. А главное заключалось в том, что компаньоны-пароходчики составляли большинство в банковском правлении и могли, в случае нужды, черпать из банка, сколько желали.
Магнату
пришлось выбраться из города пешком. Извозчиков
не было, и за лошадь с экипажем сейчас
не взяли бы горы золота. Важно было уже выбраться из линии огня, а куда — все равно. Когда Стабровские уже были за чертой города, произошла встреча с бежавшими в город Галактионом, Мышниковым и Штоффом. Произошел горячий обмен новостей. Пани Стабровская, истощившая последний запас сил, заявила, что дальше
не может идти.