Неточные совпадения
Описываемая сцена происходила на улице, у крыльца суслонского волостного правления. Летний вечер был на исходе, и возвращавшийся с покосов народ не останавливался около волости: наработавшиеся за
день рады были месту. Старика окружили только те мужики, которые привели его с покоса, да несколько других, страдавших неизлечимым любопытством. Село было громадное, дворов
в пятьсот, как все сибирские села, но
в страду оно безлюдело.
Писарь только взглянул на стоявшего на крыльце старика с котомкой и сразу понял,
в чем
дело.
Писарь сделал Вахрушке выразительный знак, и неизвестный человек исчез
в дверях волости. Мужики все время стояли без шапок, даже когда дроги исчезли, подняв облако пыли. Они постояли еще несколько времени, погалдели и разбрелись по домам, благо уже солнце закатилось и с реки потянуло сыростью. Кое-где
в избах мелькали огоньки. С ревом и блеяньем прошло стадо, возвращавшееся с поля. Трудовой крестьянский
день кончался.
— Да ты што ругаешься-то
в самом
деле? — зарычал Вахрушка, вскакивая.
У волости уже ждали писаря несколько мужиков и стояла запряженная крестьянская телега. Волостных
дел в Суслоне было по горло. Писарь принимал всегда важный вид, когда подходил к волости, точно полководец на поле сражения. Мужиков он держал
в ежовых рукавицах, и даже Ермилыч проникался к нему невольным страхом, когда завертывал
в волость по какому-нибудь
делу. Когда писарь входил
в волость, из темной донеслось старческое пение...
— Пойдем
в горницы… Ну, удивил!.. Еще как Лиодорка тебе шею не накостылял: прост он у меня на этакие
дела.
Младшие девицы, Агния и Харитина, особенно не тревожились, потому что все
дело было
в старшей Серафиме: ее черед выходить замуж.
«Вот гостя господь послал: знакомому черту подарить, так назад отдаст, — подумал хозяин, ошеломленный таким неожиданным ответом. — Вот тебе и сват. Ни с которого краю к нему не подойдешь. То ли бы
дело выпили, разговорились, — оно все само бы и наладилось, а теперь разводи бобы всухую. Ну, и сват, как кривое полено: не уложишь ни
в какую поленницу».
Впрочем, она была опытной
в подобных
делах и нисколько не стеснялась, тем более что и будущий свекор ничего страшного не представлял своею особой.
—
Дело божье, Харитон Артемьич, — политично ответил гость, собирая свои корочки
в сторону. — А девицам не пристало слушать наши с тобой речи. Пожалуй, и лишнее скажем.
— Главная причина: добрый человек, а от доброго человека и потерпеть можно. Слабенек Харитон Артемьич к винцу… Ах, житейское
дело! Веселенько у вас поживают
в Заполье, слыхивал я. А не осужу, никого не осужу… И ты напрасно огорчаешься, мать.
Весь бассейн Ключевой представлял собой настоящее золотое
дно, потому что здесь осело крепкое хлебопашественное население, и благодатный зауральский чернозем давал баснословные урожаи, не нуждаясь
в удобрении.
Михей Зотыч был один, и торговому дому Луковникова приходилось иметь с ним немалые
дела, поэтому приказчик сразу вытянулся
в струнку, точно по нему выстрелили. Молодец тоже был удивлен и во все глаза смотрел то на хозяина, то на приказчика. А хозяин шел, как ни
в чем не бывало, обходя бунты мешков, а потом маленькою дверцей провел гостя к себе
в низенькие горницы, устроенные по-старинному.
— Есть и такой грех. Не пожалуемся на
дела, нечего бога гневить. Взысканы через число… Только опять и то сказать, купца к купцу тоже не применишь. Старинного-то, кондового купечества немного осталось, а развелся теперь разный мусор. Взять вот хоть этих степняков, — все они с бору да с сосенки набрались. Один приказчиком был, хозяина обворовал и на воровские деньги
в люди вышел.
— Не один он такой-то… Другие
в орде темным
делом капитал приобрели, как Харитошка Булыгин. Известное
дело, как там капиталы наживают. Недаром говорится: орда слепая. Какими деньгами рассчитываются
в орде? Ордынец возьмет бумажку, посмотрит и просит дать другую, чтобы «тавро поятнее».
— И своей фальшивой и привозные. Как-то наезжал ко мне по зиме один такой-то хахаль, предлагал купить по триста рублей тысячу. «У вас, говорит, уйдут
в степь за настоящие»… Ну, я его, конечно, прогнал. Ступай, говорю, к степнякам, а мы этим самым товаром не торгуем… Есть, конечно, и из мучников всякие. А только деньги
дело наживное: как пришли так и ушли. Чего же это мы с тобой
в сухую-то тары-бары разводим? Пьешь чай-то?
— Особенное тут
дело выходит, Тарас Семеныч. Да… Не спросился Емельян-то, видно, родителя. Грех тут большой вышел… Там еще, на заводе, познакомился он с одною девицей… Ну, а она не нашей веры, и жениться ему нельзя, потому как или ему
в православные идти, или ей
в девках сидеть. Так это самое
дело и затянулось: ни взад ни вперед.
Старик Колобов зажился
в Заполье. Он точно обыскивал весь город. Все-то ему нужно было видеть, со всеми поговорить, везде побывать. Сначала все дивились чудному старику, а потом привыкли. Город нравился Колобову, а еще больше нравилась река Ключевая. По утрам он почти каждый
день уходил купаться, а потом садился на бережок и проводил целые часы
в каком-то созерцательном настроении. Ах, хороша река, настоящая кормилица.
— Да так… Грешным
делом, огонек пыхнет, вы за водой, да
в болоте и завязнете. Верно говорю… Не беду накликаю, а к примеру.
— За пароходом
дело не встанет… По другим-то местам везде пароходы, а мы все гужом волокем. Отсюда во все стороны дорога: под Семипалатинск,
в степь, на Обь к рыбным промыслам… Работы хватит.
— Ты у меня поговори, Галактион!.. Вот сынка бог послал!.. Я о нем же забочусь, а у него пароходы на уме. Вот тебе и пароход!.. Сам виноват, сам довел меня. Ох, согрешил я с вами: один умнее отца захотел быть и другой туда же… Нет, шабаш! Будет веревки-то из меня вить… Я и тебя, Емельян, женю по пути. За один раз терпеть-то от вас. Для кого я хлопочу-то, галманы вы этакие? Вот на старости лет
в новое
дело впутываюсь, петлю себе на шею надеваю, а вы…
— Ну, капитал
дело наживное, — спорила другая тетка, — не с деньгами жить… А вот карахтером-то ежели
в тятеньку родимого женишок издастся, так уж оно не того… Михей-то Зотыч, сказывают, двух жен
в гроб заколотил. Аспид настоящий, а не человек. Да еще сказывают, что у Галактиона-то Михеича уж была своя невеста на примете, любовным
делом, ну, вот старик-то и торопит, чтобы огласки какой не вышло.
Анфуса Гавриловна все это слышала из пятого
в десятое, но только отмахивалась обеими руками: она хорошо знала цену этим расстройным свадебным речам. Не одно хорошее
дело рассыпалось вот из-за таких бабьих шепотов. Лично ей жених очень нравился, хотя она многого и не понимала
в его поведении. А главное, очень уж пришелся он по душе невесте. Чего же еще надо? Серафимочка точно помолодела лет на пять и была совершенно счастлива.
— Мамынька, да что вы
в самом-то
деле привязываетесь ко мне?
Такое поведение, конечно, больше всего нравилось Анфусе Гавриловне, ужасно стеснявшейся сначала перед женихом за пьяного мужа, а теперь жених-то
в одну руку с ней все делал и даже сам укладывал спать окончательно захмелевшего тестя. Другим ужасом для Анфусы Гавриловны был сын Лиодор, от которого она прямо откупалась: даст денег, и Лиодор пропадет на
день, на два. Когда он показывался где-нибудь на дворе, девушки сбивались, как овечье стадо,
в одну комнату и запирались на ключ.
Немец жил
в Заполье лет пять и знал всех наперечет, а также знал и все торговые
дела.
— Зачем? — удивился Штофф. — О, батенька, здесь можно сделать большие
дела!.. Да, очень большие! Важно поймать момент… Все
дело в этом. Край благодатный, и кто пользуется его богатствами? Смешно сказать… Вы посмотрите на них: никто дальше насиженного мелкого плутовства не пошел, или скромно орудует на родительские капиталы, тоже нажитые плутовством. О, здесь можно развернуться!.. Только нужно людей, надежных людей. Моя вся беда
в том, что я русский немец… да!
Сейчас Полуянов старался наверстать пропущенное время и успевал напиваться по три раза
в день.
Этот Шахма был известная степная продувная бестия; он любил водить компанию с купцами и разным начальством. О его богатстве ходили невероятные слухи, потому что
в один вечер Шахма иногда проигрывал по нескольку тысяч, которые платил с чисто восточным спокойствием. По наружности это был типичный жирный татарин, совсем без шеи, с заплывшими узкими глазами.
В своей степи он делал большие
дела, и купцы-степняки не могли обойти его власти. Он приехал на свадьбу за триста верст.
— Это, голубчик, гениальнейший человек, и другого такого нет, не было и не будет. Да… Положим, он сейчас ничего не имеет и бриллианты поддельные, но я отдал бы ему все, что имею. Стабровский тоже хорош, только это уж другое: тех же щей, да пожиже клей. Они там,
в Сибири, большие
дела обделывали.
В писарском доме теперь собирались гости почти каждый
день. То поп Макар с попадьей, то мельник Ермилыч. Было о чем поговорить. Поп Макар как раз был во время свадьбы
в Заполье и привез самые свежие вести.
У Прорыва
в несколько
дней вырос настоящий лагерь. Больше сотни рабочих принялись за
дело опытною рукою. С плотничьей артелью вышел брат Емельян и сделался правою рукою Галактиона. Братья всегда жили дружно.
Больше всего Галактион был доволен, что отец уехал на заводы заканчивать там свои
дела и не мешался
в дело.
Постройка новой мельницы отозвалась
в Суслоне заметным оживлением, особенно по праздникам, когда гуляли здесь обе вятские артели. Чувствовалось, что делалось какое-то большое
дело, и все ждали чего-то особенного. Были и свои скептики, которые сомневались, выдержит ли старый Колобов, — очень уж большой капитал требовался сразу.
В качестве опытного человека и родственника писарь Замараев с большими предосторожностями завел об этом речь с Галактионом.
Писарь давно обленился, отстал от всякой работы и теперь казнился, поглядывая на молодого зятя, как тот поворачивал всякое
дело. Заразившись его энергией, писарь начал заводить строгие порядки у себя
в доме, а потом
в волости. Эта домашняя революция закончилась ссорой с женой, а
в волости взбунтовался сторож Вахрушка.
Он успел устроить кое-какие
дела у себя на заводе и вернулся на Ключевую, по обыкновению,
в своем бродяжническом костюме.
— А такая, дурачок. Били тебя на службе, били, а ты все-таки не знаешь,
в какой
день пятница бывает.
Сказано — сделано, и старики ударили по рукам. Согласно уговору Михей Зотыч должен был ожидать верного слугу
в Баклановой, где уже вперед купил себе лошадь и телегу. Вахрушка скоро разделался с писарем и на другой
день ехал уже
в одной телеге с Михеем Зотычем.
В Вахрушке, по мере того как они удалялись вглубь бассейна Ключевой, все сильнее сказывался похороненный солдатчиной коренной русский пахарь. Он то и
дело соскакивал с телеги, тыкал кнутовищем
в распаханную землю и начинал ругаться.
Это путешествие чуть не закончилось катастрофой. Старики уже возвращались домой.
Дело происходило ночью, недалеко от мельницы Ермилыча. Лошадь шла шагом, нога за ногу. Старики дремали, прикорнув
в телеге. Вдруг Вахрушка вздрогнул, как строевая лошадь, заслышавшая трубу.
Веселье продолжалось целых три
дня, так что Полуянов тоже перестал узнавать гостей и всех спрашивал, по какому
делу вызваны. Он очувствовался только тогда, когда его свозили
в Суслон и выпарили
в бане. Михей Зотыч, по обыкновению, незаметно исчез из дому и скрывался неизвестно где.
В сущности Харитина вышла очертя голову за Полуянова только потому, что желала хотя этим путем досадить Галактиону. На, полюбуйся, как мне ничего не жаль! Из-за тебя гибну. Но Галактион, кажется, не почувствовал этой мести и даже не приехал на свадьбу, а послал вместо себя жену с братом Симоном. Харитина удовольствовалась тем, что заставила мужа выписать карету, и разъезжала
в ней по магазинам целые
дни. Пусть все смотрят и завидуют, как молодая исправница катается.
Мысль открыть сбыт своей крупчатке
в «Расею» очень понравилась Михею Зотычу, и он с большим удовольствием отпустил Галактиона съездить
в Казань, Рыбинск, Саратов и Нижний, чтобы на месте познакомиться с
делами.
—
В лес ходить — не бояться волков, а делать
дело, так по-настоящему.
— А какие там люди, Сима, — рассказывал жене Галактион, — смелые да умные! Пальца
в рот не клади… И все
дело ведется
в кредит. Капитал — это вздор. Только бы умный да надежный человек был, а денег сколько хочешь. Все
дело в обороте. У нас здесь и капитал-то у кого есть, так и с ним некуда деться. Переваливай его с боку на бок, как дохлую лошадь. Все от оборота.
Серафима слушала мужа только из вежливости.
В делах она попрежнему ничего не понимала. Да и муж как-то не умел с нею разговаривать. Вот, другое
дело, приедет Карл Карлыч, тот все умеет понятно рассказать. Он вот и жене все наряды покупает и даже
в шляпах знает больше толку, чем любая настоящая дама. Сестра Евлампия никакой заботы не знает с мужем, даром, что немец, и щеголяет напропалую.
В последнюю зиму, когда строился у Стабровского завод, немец начал бывать у Колобовых совсем часто.
Дело было зимой, и нужно было закупать хлеб на будущий год, а главный рынок устраивался
в Суслоне.
— Видите ли,
в чем
дело, Галактион Михеич…
Это мой прямой интерес, и я вам скажу сейчас,
в чем
дело.