Неточные совпадения
Когда мельник Ермилыч заслышал
о поповской помочи, то сейчас же отправился верхом в Суслон. Он в последнее время вообще сильно волновался и начинал не понимать, что делается кругом. Только и радости, что
поговорит с писарем. Этот уж все знает и всякое дело может рассудить. Закон-то вот как выучил… У Ермилыча было страстное
желание еще раз обругать попа Макара, заварившего такую кашу. Всю округу поп замутил, и никто ничего не знает, что дальше будет.
Между тем Прасковья Ивановна решительно ничего не делала такого, что
говорило бы
о желании поработить его и,
говоря вульгарно, забрать под башмак.
Неточные совпадения
Когда она вошла в спальню, Вронский внимательно посмотрел на нее. Он искал следов того разговора, который, он знал, она, так долго оставаясь в комнате Долли, должна была иметь с нею. Но в ее выражении, возбужденно-сдержанном и что-то скрывающем, он ничего не нашел, кроме хотя и привычной ему, но всё еще пленяющей его красоты, сознания ее и
желания, чтоб она на него действовала. Он не хотел спросить ее
о том, что они
говорили, но надеялся, что она сама скажет что-нибудь. Но она сказала только:
Слегка улыбнувшись, Вронский продолжал
говорить со Свияжским, очевидно не имея никакого
желания вступать в разговор с Левиным; но Левин,
говоря с братом, беспрестанно оглядывался на Вронского, придумывая,
о чем бы заговорить с ним, чтобы загладить свою грубость.
Оставшись один и вспоминая разговоры этих холостяков, Левин еще раз спросил себя: есть ли у него в душе это чувство сожаления
о своей свободе,
о котором они
говорили? Он улыбнулся при этом вопросе. «Свобода? Зачем свобода? Счастие только в том, чтобы любить и желать, думать ее
желаниями, ее мыслями, то есть никакой свободы, — вот это счастье!»
Теперь она
говорила вопросительно, явно вызывая на возражения. Он, покуривая, откликался осторожно, междометиями и вопросами; ему казалось, что на этот раз Марина решила исповедовать его, выспросить, выпытать до конца, но он знал, что конец — точка, в которой все мысли связаны крепким узлом убеждения. Именно эту точку она, кажется, ищет в нем. Но чувство недоверия к ней давно уже погасило его
желание откровенно
говорить с нею
о себе, да и попытки его рассказать себя он признал неудачными.
Рассказывая Спивак
о выставке,
о ярмарке, Клим Самгин почувствовал, что умиление, испытанное им, осталось только в памяти, но как чувство — исчезло. Он понимал, что
говорит неинтересно. Его стесняло
желание найти свою линию между неумеренными славословиями одних газет и ворчливым скептицизмом других, а кроме того, он боялся попасть в тон грубоватых и глумливых статеек Инокова.