Неточные совпадения
— За пароходом дело не встанет… По другим-то местам везде пароходы, а мы все гужом волокем. Отсюда во все
стороны дорога: под Семипалатинск,
в степь, на Обь к рыбным промыслам… Работы хватит.
Колобовская свадьба отозвалась
в Суслоне далеким эхом. Особенно волновались
в писарском доме, куда вести собирались со всех
сторон.
В лице Вахрушки хитрый старик приобрел очень хорошего сотрудника. Вахрушка был человек бывалый, насмотрелся всячины, да и свою округу знал как пять пальцев. Потом он был с бедной приуральской
стороны и знал цену окружавшему хлебному богатству, как никто другой.
Он прикинул еще раньше центральное положение, какое занимал Суслон
в бассейне Ключевой, — со всех
сторон близко, и хлеб сам придет. Было бы кому покупать. Этак, пожалуй, и Заполью плохо придется. Мысль о повороте торжка сильно волновала Михея Зотыча, потому что
в этом заключалась смерть запольским толстосумам: копеечка с пуда подешевле от провоза — и конец. Вот этого-то он и не сказал тогда старику Луковникову.
Нужно было сделать решительный шаг
в ту или другую
сторону, а теперь оставалось делать такой вид, что он все принял за глупую выходку и не придает ничему серьезного значения.
Тарасу Семенычу было и совестно, что англичанка все распотрошила, а с другой
стороны, и понравилось, что миллионер Стабровский с таким вниманием пересмотрел даже белье Устеньки. Очень уж он любит детей, хоть и поляк. Сам Тарас Семеныч редко заглядывал
в детскую, а какое белье у Устеньки — и совсем не знал. Что нянька сделает, то и хорошо. Все дело чуть не испортила сама Устенька, потому что под конец обыска она горько расплакалась. Стабровский усадил ее к себе на колени и ласково принялся утешать.
Так началась семейная жизнь Галактиона
в Заполье. Наружно он помирился с женой, но это плохо скрывало глубокий внутренний разлад. Между ними точно выросла невидимая стена. Самым скверным было то, что Галактион заметно отшатнулся от Анфусы Гавриловны и даже больше — перешел на
сторону Харитона Артемьича.
Полуянов
в какой-нибудь месяц страшно изменился, начиная с того, что уже по необходимости не мог ничего пить. С лица спал пьяный опух, и он казался старше на целых десять лет. Но всего удивительнее было его душевное настроение, складывавшееся из двух неравных частей: с одной
стороны — какое-то детское отчаяние, сопровождавшееся слезами, а с другой — моменты сумасшедшей ярости.
Под этим настроением Галактион вернулся домой.
В последнее время ему так тяжело было оставаться подолгу дома, хотя, с другой
стороны, и деваться было некуда. Сейчас у Галактиона мелькнула было мысль о том, чтобы зайти к Харитине, но он удержался. Что ему там делать? Да и нехорошо… Муж
в остроге, а он будет за женой ухаживать.
— Что же, мы со своей
стороны сделали все, — объяснил он. — Прохорову обойдется его упрямство тысяч
в пятьдесят — и только. Вот всегда так… Хочешь человеку добро сделать, по совести, а он на стену. Будем воевать.
Галактион больше не разговаривал с ней и старался даже не смотреть
в ее
сторону. Но он не мог не видеть Ечкина, который ухаживал за Харитиной с откровенным нахальством. У Галактиона перед глазами начали ходить красные круги, и он после завтрака решительным тоном заявил Харитине...
Характерный случай выдался
в Суслоне. Это была отчаянная вылазка со
стороны Прохорова, именно напасть на врага
в его собственном владении. Трудно сказать, какой тут был расчет, но все произошло настолько неожиданно, что даже Галактион смутился. Одно из двух: или Прохоров получил откуда-нибудь неожиданное подкрепление, или
в отчаянии хотел погибнуть
в рукопашной свалке. Важно было уже то, что Прохоров и К° появились
в самом «горле», как выражались кабатчики.
Настоящий поход начался на следующий день, когда Галактион сделал сразу понижение на десять процентов. Весть о дешевке разнеслась уже по окрестным деревням, и со всех
сторон неслись
в Суслон крестьянские сани, точно на пожар, — всякому хотелось попробовать дешевки. Сам Галактион не выходил и сидел на квартире. Он стеснялся показываться на улице. Его разыскал Вахрушка, который прибежал из Прорыва на дешевку пешком.
Галактион кое-как понял,
в чем дело. Конечно, Вахрушка напился свыше меры — это так, но, с другой
стороны, и отец был неправ, не рассчитав старика. Во всем этом было что-то такое дикое.
С одной
стороны неудержимым потоком приливали вклады, с другой — шел отлив
в форме кредита.
С одной
стороны, было неудобно, что река Ключевая была судоходна до Заполья только
в полую воду, а с другой
стороны, это неудобство представляло для Галактиона большие выгоды.
— С одной
стороны хозяйничает шайка купцов, наживших капиталы всякими неправдами, а с другой
стороны будет зорить этих толстосумов шайка хищных дельцов. Все это
в порядке вещей и по-ученому называется борьбой за существование… Конечно, есть такие купцы, как молодой Колобов, — эти создадут свое благосостояние на развалинах чужого разорения. О, он далеко пойдет!
С другой
стороны, Полуянов и не нуждался даже
в этом месте, а принимал его просто по дружбе.
Стабровский никогда и ничего не делал даром, и Устенька понимала, что, сближаясь с Харченкой, он, с одной
стороны, проявлял свою полную независимость по отношению к Мышникову, с другой — удовлетворял собственному тяготению к общественной деятельности, и с третьей — организовал для своей Диди общество содержательных людей.
В логике Стабровского все
в конце концов сводилось к этой Диде, которая была уже взрослою барышней.
С одной
стороны, он давно старался не встречаться с Харитиной, на которую сердился за свое неудачное ухаживанье, затем он подозревал Галактиона
в некоторых успехах у Прасковьи Ивановны, — одним словом, как ни поверни, а выходило неудобно и так и этак.
Все поднялись разом. Где пожар? Что случилось? Всех больше перепугался Штофф, — перепугался до того, что готов был броситься
в воду. Скоро дело разъяснилось: пожар был впереди,
в той
стороне, где чуть брезжило Заполье.
Дальше скитники ехали молча и только переглядывались и шептали молитвы, когда на раскатах разносило некованные сани. Они еще вывалились раз пять, но ничего не говорили, а только опасливо озирались по
сторонам.
В одном месте Анфим больно зашиб руку и только улыбнулся. Ох, не любит антихрист, когда обличают его лестные кознования. Вон как ударил, и прямо по руке, которая творит крестное знамение. На, чувствуй, старец Анфим!
Эти строгие теоретические рассуждения разлетались прахом при ближайшем знакомстве с делом. Конечно, и пшеничники виноваты, а с другой
стороны, выдвигалась масса таких причин, которые уже не зависели от пшеничников. Первое дело, своя собственная темнота одолевала, тот душевный глад, о котором говорит писание. Пришли волки
в овечьей шкуре и воспользовались мглой… По закону разорили целый край. И как все просто: комар носу не подточит.
— Расширился, оказывают, Ермилыч-то…
В рост деньги дает мужикам, а сам все за бесценок скупает. Ему несут со всех
сторон, а он берет… Тоже ремесло незавидное. Да еще хвалится: я, грит, всех вас кормлю.
В город со всех
сторон брели толпы голодающих, — это был авангард страшной голодной армии.
— А вот и знаю!.. Почему, скажи-ка, по ту
сторону гор, где и земли хуже, и народ бедный, и аренды большие, — там народ не голодует, а здесь все есть, всего бог надавал, и мужик-пшеничник голодует?.. У вас там Строгановы берут за десятину по восемь рублей аренды, а
в казачьих землях десятина стоит всего двадцать копеек.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Опасно, черт возьми! раскричится: государственный человек. А разве
в виде приношенья со
стороны дворянства на какой-нибудь памятник?
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и
в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и
в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но
в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой
стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Бобчинский. Да вы поищите-то получше, Петр Иванович! У вас там, я знаю,
в кармане — то с правой
стороны прореха, так
в прореху-то, верно, как-нибудь запали.
По правую
сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся
в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна к другой с самым сатирическим выраженьем лица, относящимся прямо к семейству городничего.
Глянул — и пана Глуховского // Видит на борзом коне, // Пана богатого, знатного, // Первого
в той
стороне.