Неточные совпадения
Он
выходил домой в субботу вечером, когда шабашили все работы и когда нужно
было идти в баню.
Он ночевал на воскресенье дома, а затем в воскресенье же вечером уходил на свой пост, потому что утро понедельника для него
было самым боевым временем: нужно
было все работы пускать в ход на целую неделю, а рабочие не все
выходили, справляя «узенькое воскресенье», как на промыслах называли понедельник.
Да и все остальные растерялись. Дело
выходило самое скверное, главное, потому, что вовремя не оповестили старика. А суббота быстро близилась… В пятницу
был собран экстренный семейный совет. Зять Прокопий даже не
вышел на работу по этому случаю.
Родион Потапыч
вышел на улицу и повернул вправо, к церкви. Яша покорно следовал за ним на приличном расстоянии. От церкви старик спустился под горку на плотину, под которой горбился деревянный корпус толчеи и промывальни. Сейчас за плотиной направо стоял ярко освещенный господский дом, к которому Родион Потапыч и повернул.
Было уже поздно, часов девять вечера, но дело
было неотложное, и старик смело вошел в настежь открытые ворота на широкий господский двор.
Ночь
была темная, и только освещали улицу огоньки, светившиеся кое-где в окнах. Фабрика темнела черным остовом, а высокая железная труба походила на корабельную мачту. Издали еще волчьим глазом глянул Ермошкин кабак: у его двери горела лампа с зеркальным рефлектором. Темные фигуры входили и
выходили, а в открывшуюся дверь вырывалась смешанная струя пьяного галденья.
Много
было каторжанок, и ни одна не осталась непристроенной: все
вышли замуж, развели семьи и населили Фотьянку и Нагорную сторону.
Детей у них не
было, и Ермошка мечтал, когда умрет жена, завестись настоящей семьей и имел уже на примете Феню Зыкову. Так рассчитывал Ермошка, но не так
вышло. Когда Ермошка узнал, как ушла Феня из дому убегом, то развел только руками и проговорил...
— Может статься… Болотинка тут
есть, за Каленой горой, так не там ли это самое дело
вышло.
— Все я знаю, други мои милые, — заговорил Ястребов, хлопая Петра Васильича по плечу. — Бабьи бредни и запуки, а вы и верите… Я еще пораньше про свинью-то слышал, посмеялся — только и всего. Не положил — не ищи… А у тебя, Петр Васильич, свинья-то золотая дома
будет, ежели с умом… Напрасно ты ввязался в эту свою конпанию: ничего не
выйдет, окромя того, что время убьете да прохарчитесь…
Следовательно, можно
было по приблизительному расчету
выйти на жилу на известной глубине.
А баушка Лукерья все откладывала серебро и бумажки и смотрела на господ такими жадными глазами, точно хотела их съесть. Раз, когда к избе подкатил дорожный экипаж главного управляющего и из него
вышел сам Карачунский, старуха ужасно переполошилась, куда ей поместить этого самого главного барина. Карачунский
был вызван свидетелем в качестве эксперта по делу Кишкина. Обе комнаты передней избы
были набиты народом, и Карачунский не знал, где ему сесть.
У Петра Васильича
было несколько подходов, чтобы отвести глаза приисковым смотрителям и доверенным. Так, он прикидывался, что потерял лошадь, и
выходил на прииск с уздой в руках.
Известие о бегстве Фени от баушки Лукерьи застало Родиона Потапыча в самый критический момент, именно когда Рублиха
выходила на роковую двадцатую сажень, где должна
была произойти «пересечка». Старик
был так увлечен своей работой, что почти не обратил внимания на это новое горшее несчастье или только сделал такой вид, что окончательно махнул рукой на когда-то самую любимую дочь. Укрепился старик и не выдал своего горя на посмеянье чужим людям.
Когда нельзя
было выкидывать землю, он поставил деревянный вороток, какие делались над всеми старательскими работами, а Окся «
выхаживала» воротом добытую в дудке землю.
— В субботу, когда с шахты
выходил домой, мимо вас дорога
была, Марья Родивоновна… Тошно, поди, вам здесь на Фотьянке-то?.. Одним словом, кондовое варнацкое гнездо.
— Ведь скромница
была, как жила у отца, — рассказывала старуха, — а тут девка из ума вон. Присунулся этот машинист Семеныч, голь перекатная, а она к нему… Стыд девичий позабыла, никого не боится, только и ждет проклятущего машиниста. Замуж, говорит,
выйду за него… Ох, согрешила я с этими девками!..
— Хорошее дело, кабы двадцать лет назад оно
вышло… — ядовито заметил великий делец, прищуривая один глаз. — Досталась кость собаке, когда собака съела все зубы. Да вот еще посмотрим, кто
будет расхлебывать твою кашу, Андрон Евстратыч: обнес всех натощак, а как теперь сытый-то
будешь повыше усов
есть. Одним словом, в самый раз.
Особенно озлобился Матюшка, которого подзуживал постоянно Петр Васильич, снедаемый ревностью. Матюшка запил с горя и не
выходил из кабака. Там же околачивались Мина Клейменый и старый Турка. Теперь только и
было разговоров что о Богоданке. Недавние сотрудники Кишкина припомнили все мельчайшие подробности, как Кишкин надул их всех, как надул Ястребова и Кожина и как надует всякого.
Минута
выходила критическая, и необходимо
было все уладить домашними средствами, без лишней огласки и шума.
—
Была твоя Окся, да вся
вышла…
Первой мыслью, когда Петр Васильич
вышел из волости,
было броситься в первую шахту, удавиться — до того тошно на душе.
Наташкой она
была довольна, но целый ряд недоразумений
выходил из-за маленького Петруньки и отца, Яши Малого.
Старуха
выходила из себя и поедом
ела Наташку.
На Сиротке догадывались, что с Петром Васильичем опять что-то
вышло, и решили, что или он попался с краденым золотом, или его вздули старатели за провес. С такими-то делами все равно головы не сносить. Впрочем, Матюшке
было не до мудреного гостя: дела на Сиротке шли хуже и хуже, а Оксины деньги таяли в кармане как снег…
— Приказала баушка Лукерья долго жить, — заметил он, здороваясь с Марьей. — Главная причина — без покаяния старушка окончание приняла. Весьма жаль… А промежду протчим, очень древняя старушка
была, пора костям и на покой, кабы только по всей форме это самое дело
вышло.
Марье пришлось прожить на Фотьянке дня три, но она все-таки не могла дождаться баушкиных похорон. Да надо
было и Наташку поскорее к месту пристроить. На Богоданке-то она и всю голову прокормит, и пользу еще принесет. Недоразумение
вышло из-за Петруньки, но Марья вперед все предусмотрела. Ей
было это даже на руку, потому что благодаря Петруньке из девчонки можно
было веревки вить.
Неточные совпадения
Здесь
есть один помещик, Добчинский, которого вы изволили видеть; и как только этот Добчинский куда-нибудь
выйдет из дому, то он там уж и сидит у жены его, я присягнуть готов…
Как только
пить надумали, // Влас сыну-малолеточку // Вскричал: «Беги за Трифоном!» // С дьячком приходским Трифоном, // Гулякой, кумом старосты, // Пришли его сыны, // Семинаристы: Саввушка // И Гриша, парни добрые, // Крестьянам письма к сродникам // Писали; «Положение», // Как
вышло, толковали им, // Косили, жали, сеяли // И
пили водку в праздники // С крестьянством наравне.
Я тут!» // Тужила я по Демушке, // Как им
была беременна, — // Слабенек родился, // Однако
вышел умница:
С Ермилом денег не
было, // Уж сам ли он сплошал, // Схитрили ли подьячие, // А дело
вышло дрянь!
Не ветры веют буйные, // Не мать-земля колышется — // Шумит,
поет, ругается, // Качается, валяется, // Дерется и целуется // У праздника народ! // Крестьянам показалося, // Как
вышли на пригорочек, // Что все село шатается, // Что даже церковь старую // С высокой колокольнею // Шатнуло раз-другой! — // Тут трезвому, что голому, // Неловко… Наши странники // Прошлись еще по площади // И к вечеру покинули // Бурливое село…