Протопопица встала, разом засветила две свечи и из-под обеих зорко посмотрела на вошедшего мужа. Протопоп тихо
поцеловал жену в лоб, тихо снял рясу, надел свой белый шлафор, подвязал шею пунцовым фуляром и сел у окошка.
Неточные совпадения
Отец протопоп вылез из кибитки важный, солидный; вошел в дом, помолился, повидался с
женой,
поцеловал ее при этом три раза в уста, потом поздоровался с отцом Захарией, с которым они
поцеловали друг друга в плечи, и, наконец, и с дьяконом Ахиллой, причем дьякон Ахилла
поцеловал у отца протопопа руку, а отец протопоп приложил свои уста к его темени.
Получив взаимные благословения, супруги напутствовали друг друга и взаимным
поцелуем, причем отец протопоп
целовал свою низенькую
жену в лоб, а она его в сердце; затем они расставались: протопоп уходил в свою гостиную и вскоре ложился. Точно так же пришел он в свою комнату и сегодня, но не лег в постель, а долго ходил по комнате, наконец притворил и тихо запер на крючок дверь в женину спальню.
Пошел,
целовал ее без меры, но ушел опять, чтобы занотовать себе всю прелесть
жены моей под свежими чувствами.
Сняв венцы с голов их, священник прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он не видал ее до сих пор такою. Она была прелестна тем новым сиянием счастия, которое было на ее лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал: «
поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа» и взял у них из рук свечи.
— Так, мой друг, так, — горячо говорил Кирсанов,
целуя жену, у которой горели глаза от одушевления.
Неточные совпадения
Нашел помещика дурака бессчетного, а
жену презлую фурию, которой адский нрав делает несчастье
целого их дома.
Дом был большой, старинный, и Левин, хотя жил один, но топил и занимал весь дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним новым планам, но дом этот был
целый мир для Левина. Это был мир, в котором жили и умерли его отец и мать. Они жили тою жизнью, которая для Левина казалась идеалом всякого совершенства и которую он мечтал возобновить с своею
женой, с своею семьей.
Алексей Александрович холодно поклонился и,
поцеловав руку
жены, спросил о ее здоровье.
Он уже хотел уходить,
поцеловав руку
жены, когда она остановила его.
— Разве я не вижу, как ты себя поставил с
женою? Я слышал, как у вас вопрос первой важности — поедешь ли ты или нет на два дня на охоту. Всё это хорошо как идиллия, но на
целую жизнь этого не хватит. Мужчина должен быть независим, у него есть свои мужские интересы. Мужчина должен быть мужествен, — сказал Облонский, отворяя ворота.