Неточные совпадения
Эти подушки
сами по себе уже составляли добрый багаж на одно лицо, но они были
так хорошо гарнированы, как будто каждая из них принадлежала отдельному пассажиру: одна из подушек была в синем кубовом ситце с желтыми незабудками, —
такие чаще всего бывают у путников из сельского духовенства; другая — в красном кумаче, что в большом употреблении по купечеству, а третья — в толстом полосатом тике — это уже настоящая штабс-капитанская.
— О-о, батюшка мой, — воскликнул, весь оживившись, наш старец: — поверьте мне, что это
самые худшие люди на свете. Вы о них только слыхали, но по чужим словам, как по лестнице, можно черт знает куда залезть, а я все
сам на себе испытал и, как православный христианин, свидетельствую, что хотя они и одной с нами православной веры,
так что, может быть, нам за них когда-нибудь еще и воевать придется, но это
такие подлецы, каких других еще и свет не видал.
Впрочем, в молодости, а для других даже еще и под старость,
самый общеупотребительный предмет для любви все-таки составляет женщина.
Нынче этим манкируют, но тогдашняя дама обиделась бы, если бы ей предложить хотя бы
самое приятное уединение в
таком месте.
Но я о себе-то, о кавалерах только говорю: мы привыкли принимать себе
такое женское внимание и сакрифисы в простоте, без рассуждений, как дар Венеры Марсу следующий, и ничего продолжительного ни для себя не требовали, ни
сами не обещали, а пришли да взяли — и поминай как звали.
Воротишь ему — бери свои костыли, — только не голоси,
так он спрячет и
сам уйдет,
так что его, черта лохматого, нигде и не отыщешь.
Что-то уж, знаете, очень хорошо показалось,
так что даже и плохо верится. Переспросил еще раз, и опять то же
самое слышу: богатая, год замужем и кофе с нею пить можно.
А кукона вдруг уронила за окно платок, и когда я нагнулся его поднять, она тоже слегка перевесилась
так, что вырез-то этот проклятый в ее лифе весь передо мною, как детский бумажный кораблик, вывернулся, а
сама шепчет...
Я свое достоинство сохранил, но это меня просто ошпарило.
Так мне стало досадно и
так горько, что я вцепился в жида и исколотил его ужасно, а
сам пошел и нарезался молдавским вином до беспамятства. Но и в этом-то положении никак не забуду, что кукона у меня была и я ее не узнал и как ворона ее из рук выпустил. Недаром мне этот шалоновый сверток как-то был подозрителен… Словом, и больно, и досадно, но стыдно
так, что хоть сквозь землю провалиться… Был в руках клад, да не умел брать, — теперь сиди дураком.
Распределение, где кому стоять, нам вышло
самое разнобивуачное, потому что в Молдавии на заграничный манер, —
таких больших деревень, как у нас, нет, а все хутора или мызы.
Семья у наших хозяев была
такая:
сам бан Холуян, которого я уж вам слегка изобразил: худой, жиляный, а ножки глиняные, еще не старый, а все палочкой подпирается и ни на минуту ее из рук не выпускает.
Тонкого Холуяна Леонарда до
самого обеда ни за что и нигде нельзя было увидеть. Черт его знает, где он скрывался! Говорили, будто безвыходно сидел в отдаленных, внутренних комнатах, и что-то там делал — литературой будто какой-то занимался. А Антошка на тонких ножках, как вставал,
так уходил куда-то в поле с маленькою бесчеревной собачкою, и его также целый день не видно. Все по хозяйству ходит. Лучших, то есть, условий даже и пожелать нельзя.
И все мы то же
самое чувствовали и радовались возможности уйти отсюда, но всем господам офицерам досадно было уйти отсюда
так, — не наказавши подлецов.
И вдруг сделалось мне
так грустно, что я оставил кукону в уединении приковывать цепочкою ее плотик, а
сам единолично вхожу в залу, которую оставил, как банк метали, а теперь вместо того застаю ссору, да еще какую!
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния…
Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то
самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это
такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот
самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали,
так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Анна Андреевна. Очень почтительным и
самым тонким образом. Все чрезвычайно хорошо говорил. Говорит: «Я, Анна Андреевна, из одного только уважения к вашим достоинствам…» И
такой прекрасный, воспитанный человек,
самых благороднейших правил! «Мне, верите ли, Анна Андреевна, мне жизнь — копейка; я только потому, что уважаю ваши редкие качества».
Почтмейстер.
Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство
такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет,
так вот и тянет! В одном ухе
так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Аммос Федорович (в недоумении расставляет руки). Как же это, господа? Как это, в
самом деле, мы
так оплошали?