— Да вот же всё эти, что опивали да объедали его, а теперь тащат, кто за что схватится. Ну,
вот видите, не правду ж я говорила: последний халат — вот он, — один только и есть, ему самому, станет обмогаться, не во что будет одеться, а этот глотик уж и тащит без меня. — «Он, говорит, сам обещал», перекривляла Афимья. — Да кто вам, нищебродам, не пообещает! Выпросите. А вот он обещал, а я не даю: вот тебе и весь сказ.
Неточные совпадения
— Нет,
видите, — повернувшись лицом к Лизе и взяв ее за колено, начала сестра Феоктиста: — я ведь
вот церковная, ну, понимаете, православная, то есть по нашему, по русскому закону крещена, ну только тятенька мой жили в нужде большой.
— А ваши еще страннее и еще вреднее. Дуйте, дуйте ей, сударыня, в уши-то, что она несчастная, ну и в самом деле
увидите несчастную. Москва ведь от грошовой свечи сгорела. Вы
вот сегодня все выболтали уж, так и беретесь снова за старую песню.
— Да
вот плечико-то,
видишь, как разнесло.
— Да
вот вам, что значит школа-то, и не годитесь, и пронесут имя ваше яко зло, несмотря на то, что директор нынче все настаивает, чтоб я почаще навертывался на ваши уроки. И будет это скоро, гораздо прежде, чем вы до моих лет доживете. В наше-то время отца моего учили, что от трудов праведных не наживешь палат каменных, и мне то же твердили, да и мой сын
видел, как я не мог отказываться от головки купеческого сахарцу; а нынче все это двинулось, пошло, и школа будет сменять школу. Так, Николай Степанович?
— А!
видишь, я тебе, гадкая Женька, делаю визит первая. Не говори, что я аристократка, — ну, поцелуй меня еще, еще. Ангел ты мой! Как я о тебе соскучилась — сил моих не было ждать, пока ты приедешь. У нас гостей полон дом, скука смертельная, просилась, просилась к тебе — не пускают. Папа приехал с поля, я села в его кабриолет покататься, да
вот и прикатила к тебе.
— Что полно? не нравится?
Вот пожалуй-ка к маменьке. Она как проснулась, так сейчас о тебе спросить изволила:
видеть тебя желает.
—
Вот если бы нас
видели! — сказала Лиза с улыбкой, которая плохо шла к ее заплаканным глазам.
— Да что тут за сцены! Велел тихо-спокойно запрячь карету, объявил рабе божией: «поезжай, мол, матушка, честью, а не поедешь, повезут поневоле»,
вот и вся недолга. И поедет, как
увидит, что с ней не шутки шутят, и с мужем из-за вздоров разъезжаться по пяти раз на год не станет. Тебя же еще будет благодарить и носа с прежними штуками в отцовский дом, срамница этакая, не покажет. — А Лиза как?
А голос… это просто…
видите, — Рациборский подошел к открытому медному отдушнику и пояснил: — это не в печке, а в деревянной стене, печка
вот где.
— Что! что! Этих мыслей мы не понимаем? — закричал Бычков, давно уже оравший во всю глотку. — Это мысль наша родная; мы с ней родились; ее сосали в материнском молоке. У нас правда по закону свята, принесли ту правду наши деды через три реки на нашу землю. Еще Гагстгаузен это
видел в нашем народе. Вы думаете там, в Польше, что он нам образец?.. Он нам тьфу! — Бычков плюнул и добавил: —
вот что это он нам теперь значит.
— Или кабинетные мумии, или шуты, — говорил он: — та же фраза, та же рисовка, и ничего более.
Вот поедемте в воскресенье к маркизе — там разный народ бывает, —
увидите сами.
— Все это эффекты, и ничего более. Да
вот присмотритесь, сами
увидите, — добавил он и, закрыв глаза, задремал в кресле в то самое время, когда Рациборский подал Кракувке второй стакан воды с морсом.
— Да постойте, я сам еще его не знаю: всего раз один
видел.
Вот, дайте срок, побываю, тогда и улажу как-нибудь.
— Да
вот,
видите, приехали.
— Егор Николаевич, мы еще с Лизой квартирку нашли, — произнесла, входя в шляпке, Ольга Сергеевна и,
увидев Розанова, тотчас добавила: — Ах, Дмитрий Петрович!
Вот сюрприз-то! Ну, как вы? что с вами?
— Мне
вот цветок нравится, — отвечал, улыбаясь, Белоярцев. —
Видите, как это расходится;
видите, всё из одной точки, а, а, а! — восклицал он, указывая на лепестки розы, — все из одной точки.
Попробовали бороться с правительством,
видят — кусается, ну так
вот теперь другое выдумали.
— Да я уж привык к таким встрепкам, только досадно подумать, за что это на мою долю их так много выпадает. Ведь
вот всегда так, как
видите. Ну чем я виноват сегодня?
—
Видишь, — говорил Калистратов серому, поставив ребром ладонь своей руки на столе, — я иду так по тротуару, а она
вот так из-за угла выезжает в карете (Калистратов взял столовый нож и положил его под прямым углом к своей ладони). Понимаешь?
Наконец, ему как-то мелькнула Полинька, будто как он ее недавно
видел,
вот тут где-то, близко, будто разговаривал с нею.
— А
вот,
видишь, на квартиру, батюшка, переезжаем.
— Да
вот, вон
видишь, вон в тот дом.
— Так
вот, господа, — начал Белоярцев, — вы сами
видите на опыте несомненные выгоды ассоциации. Ясное дело, что, издержав в месяц только по двадцати пяти рублей, каждый из нас может сделать невозможные для него в прежнее время сбережения и ассоциация может дозволить себе на будущее время несравненно большие удобства в жизни и даже удовольствия.
— Пан ротмистр
видит теперь, что это старик!
Вот был бы добрый ужин нам и добрая полендвица офицерам.
— А мое мнение, не нам с тобой, брат Николай Степанович, быть строгими судьями. Мы с тобой
видели, как порывались молодые силы, как не могли они отыскать настоящей дороги и как в криворос ударились. Нам с тобой простить наши личные оскорбления да пожалеть о заблуждениях —
вот наше дело.