Неточные совпадения
— После Бодростиной это положительно второй смелый удар, нанесенный обществу нашими женщинами, — объявил он дамам и добавил, что, соображая обе эти работы, он все-таки видит, что искусство Бодростиной выше, потому что она вела
игру с многоопытным старцем, тогда как Казимира свершила все с молокососом; но что, конечно, здесь в меньшем плане больше смелости, а главное больше силы в натуре: Бодростина
живая, страстная женщина, любившая Горданова сердцем горячим и неистовым, не стерпела и склонилась к нему снова, и на нем потеряла почти взятую ставку.
Если говорил старик, Кавадзи потуплял глаза и не смотрел на старика, как будто не его дело, но
живая игра складок на лбу и содрогание век и ресниц показывали, что он слушал его еще больше, нежели нас.
Поминутно расправляя усы и бороду короткими пальцами, он расхаживал по комнате, выкидывая ноги из-под живота, не спеша и важно, точно индейский петух, его степенная походка не отвечала непрерывным движениям рук, головы,
живой игре лица. Было в нём что-то смешное, вызывающее улыбку, но все слова его, чёткие и ясные, задевали внимание и входили в память глубоко.
В нём вдруг точно вспыхнул целый сноп ярких искр. Он улыбался острой улыбочкой, и сердце его замирало в
живой игре слов, внезапно рождённых его умом.
Неточные совпадения
Эта искусная
игра повела к тому, что, когда Алина перестала петь, невидимые руки, утомившие ее, превратились в сотни реальных,
живых рук, неистово аплодируя, они все жадно тянулись к ней, готовые раздеть, измять ее.
Но он не мог оторвать взгляда своего от
игры морщин на измятом, добром лице, от изумительного блеска детских глаз, которые, красноречиво договаривая каждую строку стихов, придавали древним словам
живой блеск и обаятельный, мягкий звон.
Женщины, то есть тагалки, гораздо лучше мужчин: лица у них правильнее, глаза смотрят
живее, в чертах больше смышлености, лукавства,
игры, как оно и должно быть.
Действительно, я напечатал рассказ «В глухую», где подробно описал виденный мною притон,
игру в карты, отравленного «малинкой» гостя, которого потащили сбросить в подземную клоаку, приняв за мертвого. Только Колосов переулок назвал Безымянным. Обстановку описал и в подробностях, как
живых, действующих лиц. Барон Дорфгаузен, Отто Карлович… и это действительно было его настоящее имя.
Так шло время, не принося ей облегчения, но зато и не без пользы: она начала сознавать в себе приливы того же
живого ощущения мелодии и поэзии, которое так очаровало ее в
игре хохла.