Неточные совпадения
О, я люблю густые облака,
Когда они толпятся
над горою,
Как на хребте стального шишака
Колеблемые перья! Пред грозою,
В одеждах золотых, издалека
Они текут безмолвным караваном,
И, наконец, одетые туманом,
Обнявшись, свившись будто куча змей,
Беспечно дремлют на
скале своей.
Настанет день, — их ветер вновь уносит:
Куда, зачем, откуда? — кто их спросит?
Блажен, кто вырос в сумраке лесов,
Как тополь дик и свеж, в тени зеленой
Играющих и шепчущих листов,
Под кровом
скал, откуда ключ студеный
По дну из камней радужных цветов
Струей гремучей прыгает сверкая,
И где
над ним береза вековая
Стоит, как призрак позднею порой,
Когда едва кой-где сучок гнилой
Трещит вдали, и мрак между ветвями
Отвсюду смотрит черными очами!
Неточные совпадения
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две
скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но
над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
На крыльце // С подъятой лапой, как живые, // Стояли львы сторожевые, // И прямо в темной вышине //
Над огражденною
скалою // Кумир с простертою рукою // Сидел на бронзовом коне.
Горы и пропасти созданы тоже не для увеселения человека. Они грозны, страшны, как выпущенные и устремленные на него когти и зубы дикого зверя; они слишком живо напоминают нам бренный состав наш и держат в страхе и тоске за жизнь. И небо там,
над скалами и пропастями, кажется таким далеким и недосягаемым, как будто оно отступилось от людей.
На дне швейцарских обрывов мелькал образ Веры,
над скалами снилась ему его отчаянная борьба с ней… Далее — брошенный букет, ее страдания, искупление… все!
Дорога, первые 12 миль, идет по берегу, то у подошвы утесов, то песками, или по ребрам
скал, все по шоссе; дорога невеселая, хотя море постоянно в виду, а
над головой теснятся утесы, усеянные кустарниками, но все это мрачно, голо.