До сих пор, любезные читатели, вы видели, что любовь моих героев не выходила из общих правил всех
романов и всякой начинающейся любви. Но зато впоследствии… о! впоследствии вы увидите и услышите чудные вещи.
Неточные совпадения
В 1833 году, декабря 21-го дня в 4 часа пополудни по Вознесенской улице, как обыкновенно, валила толпа народу,
и между прочим шел один молодой чиновник; заметьте день
и час, потому что в этот день
и в этот час случилось событие, от которого тянется цепь различных приключений, постигших всех моих героев
и героинь, историю которых я обещался передать потомству, если потомство станет читать
романы.
«Видно, еще письмо не дошло по адресу!» — подумал он
и стал наводить лорнет на другие ложи; в них он узнал множество бальных знакомых, с которыми иногда кланялся, иногда нет; смотря по тому, замечали его или нет; он не оскорблялся равнодушием света к нему, потому что оценил свет в настоящую его цену; он знал, что заставить говорить об себе легко, но знал также, что свет два раза сряду не занимается одним
и тем же лицом; ему нужны новые кумиры, новые моды, новые
романы… ветераны светской славы, как
и все другие ветераны, самые жалкие созданья…
Лизавета Николавна легла в постель, поставила возле себя на столик свечу
и раскрыла какой-то французский
роман — Марфуша вышла… тишина воцарилась в комнате.
В комнате ее стоял рояль, но никто не слыхал, чтоб она играла… танцевать она выучилась на детских балах…
романы она начала читать, как только перестала учить склады…
и читала их удивительно скоро…
Но зато дамы… о! дамы были истинным украшением этого бала, как
и всех возможных балов!.. сколько блестящих глаз
и бриллиантов, сколько розовых уст
и розовых лент… чудеса природы,
и чудеса модной лавки… волшебные маленькие ножки
и чудно узкие башмаки, беломраморные плечи
и лучшие французские белилы, звучные фразы, заимствованные из модного
романа, бриллианты, взятые на прокат из лавки…
Анна Андреевна, жена его, провинциальная кокетка, еще не совсем пожилых лет, воспитанная вполовину на
романах и альбомах, вполовину на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна и при случае выказывает тщеславие. Берет иногда власть над мужем потому только, что тот не находится, что отвечать ей; но власть эта распространяется только на мелочи и состоит в выговорах и насмешках. Она четыре раза переодевается в разные платья в продолжение пьесы.
— Вы должны ее любить. Она бредит вами. Вчера она подошла ко мне после скачек и была в отчаянии, что не застала вас. Она говорит, что вы настоящая героиня
романа и что, если б она была мужчиною, она бы наделала зa вас тысячу глупостей. Стремов ей говорит, что она и так их делает.
— То есть если б на его месте был другой человек, — перебил Штольц, — нет сомнения, ваши отношения разыгрались бы в любовь, упрочились, и тогда… Но это другой
роман и другой герой, до которого нам дела нет.
Райский тщательно внес в программу будущего
романа и это видение, как прежде внес разговоры с Софьей и эпизод о Наташе и многое другое, что должно поступить в лабораторию его фантазии.
Неточные совпадения
«Льны тоже нонче знатные… // Ай! бедненький! застрял!» // Тут жаворонка малого, // Застрявшего во льну, //
Роман распутал бережно. // Поцаловал: «Лети!» //
И птичка ввысь помчалася, // За нею умиленные // Следили мужики…
Роман сказал: помещику, // Демьян сказал: чиновнику, // Лука сказал: попу. // Купчине толстопузому! — // Сказали братья Губины, // Иван
и Митродор. // Старик Пахом потужился //
И молвил, в землю глядючи: // Вельможному боярину, // Министру государеву. // А Пров сказал: царю…
Роман сказал: помещику, // Демьян сказал: чиновнику, // Лука сказал: попу, // Купчине толстопузому, — // Сказали братья Губины, // Иван
и Митродор.
И скатерть развернулася, // Откудова ни взялися // Две дюжие руки: // Ведро вина поставили, // Горой наклали хлебушка //
И спрятались опять. // Крестьяне подкрепилися. //
Роман за караульного // Остался у ведра, // А прочие вмешалися // В толпу — искать счастливого: // Им крепко захотелося // Скорей попасть домой…
Косушки по три выпили, // Поели —
и заспорили // Опять: кому жить весело, // Вольготно на Руси? //
Роман кричит: помещику, // Демьян кричит: чиновнику, // Лука кричит: попу; // Купчине толстопузому, — // Кричат братаны Губины, // Иван
и Митродор; // Пахом кричит: светлейшему // Вельможному боярину, // Министру государеву, // А Пров кричит: царю!