Дикости в проявлениях жизни общественной, разноголосица во всех сферах общества, фанфаронство общим и народным делом, вопросительный знак значительной части дворянства пред новым экономическим бытом, финансовый кризис, зловещие тучи на окраинах, государственные затруднения, неумелость, злорадство, апатия к серьезному здравомысленному делу, непонимание прямых
народных интересов, подпольная интрига и козни, наплыв революционных прокламаций и брань, брань, одна повальная брань в несчастной полунемотствующей литературе и, наконец, в виде паллиативы, эта безумная и развратная оргия канкана, — вот общая картина того положения, в котором застал Россию 1862 год.
Неточные совпадения
Старик Иосаф был прежде всего твердый русский человек, который презирал всякую кривду, всякое шатание житейское, как умственное, так и нравственное, шел неуклонно своим прямым пугем, паче зеницы ока оберегая русские
интересы православной русской церкви и своей многочисленной паствы; он охотно благословлял и содействовал открытию воскресных и
народных школ, но не иначе как под руководством священников или людей лично ему известных; к нему шел за советом и помощью всякий, действительно нуждающийся в совете либо в помощи, и никогда не получал себе отказа.
Но чуть только вопросы расширятся, чуть дело коснется
народных интересов, литература тотчас конфузится и не знает, что ей делать, потому что она не из народа вышла и кровно с ним не связана.
Традиционное русское народничество всегда было враждебно великому государству и великой культуре, всегда требовало свержения ценностей во имя народного блага и
народных интересов, истребления качеств во имя количества.
Неточные совпадения
— «Любовь к уравнительной справедливости, к общественному добру, к
народному благу парализовала любовь к истине, уничтожила
интерес к ней». «Что есть истина?» — спросил мистер Понтий Пилат. Дальше! «Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, — бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна, своими штыками, охраняет нас от ярости
народной…»
Может, в конце прошлого и начале нашего века была в аристократии закраинка русских иностранцев, оборвавших все связи с
народной жизнью; но у них не было ни живых
интересов, ни кругов, основанных на убеждениях, ни своей литературы.
Оба брата Киреевских стоят печальными тенями на рубеже
народного воскресения; не признанные живыми, не делившие их
интересов, они не скидывали савана.
Исключительный
интерес представляет письмо Ф. Баадера к министру
народного просвещения гр. Уварову.
Наша философия должна развиться из нашей жизни, создаться из текущих вопросов, из господствующих
интересов нашего
народного и частного бытия».