Неточные совпадения
…Тихонько, металлически-отчетливо постукивают
мысли; неведомый аэро уносит меня в синюю высь моих любимых абстракций. И я вижу, как здесь — в чистейшем, разреженном воздухе — с легким треском, как пневматическая шина, — лопается мое рассуждение «о действенном праве». И я вижу ясно, что это только отрыжка нелепого предрассудка
древних — их идеи о «праве».
Вы, ураниты, — суровые и черные, как
древние испанцы, мудро умевшие сжигать на кострах, — вы молчите, мне кажется, вы — со мною. Но я слышу: розовые венеряне — что-то там о пытках, казнях, о возврате к варварским временам. Дорогие мои: мне жаль вас — вы не способны философски-математически
мыслить.
Вот мой разговор с I — там, вчера, в
Древнем Доме, среди заглушающего логический ход
мыслей пестрого шума — красные, зеленые, бронзово-желтые, белые, оранжевые цвета… И все время — под застывшей на мраморе улыбкой курносого
древнего поэта.
Неточные совпадения
Он спешил не потому, что боялся опоздать, — опоздать он не боялся, ибо председатель был человек знакомый и мог продлить и укоротить по его желанию присутствие, подобно
древнему Зевесу Гомера, длившему дни и насылавшему быстрые ночи, когда нужно было прекратить брань любезных ему героев или дать им средство додраться, но он сам в себе чувствовал желание скорее как можно привести дела к концу; до тех пор ему казалось все неспокойно и неловко; все-таки приходила
мысль: что души не совсем настоящие и что в подобных случаях такую обузу всегда нужно поскорее с плеч.
Райский приласкал его и приласкался к нему, сначала ради его одиночества, сосредоточенности, простоты и доброты, потом вдруг открыл в нем страсть, «священный огонь», глубину понимания до степени ясновидения, строгость
мысли, тонкость анализа — относительно
древней жизни.
Он любил жену свою, как любят воздух и тепло. Мало того, он, погруженный в созерцание жизни
древних, в их
мысль и искусство, умудрился видеть и любить в ней какой-то блеск и колорит древности, античность формы.
— Вся
мысль моей статьи в том, что в
древние времена, первых трех веков христианства, христианство на земле являлось лишь церковью и было лишь церковь.
Я во Франции — француз, с немцами — немец, с
древним греком — грек и, тем самым, наиболее русский, тем самым я настоящий русский и наиболее служу для России, ибо выставляю главную ее
мысль».