Неточные совпадения
Я не мистик; в предчувствия и гаданья
почти не верю; однако со мною,
как, может быть, и со всеми, случилось в жизни несколько происшествий, довольно необъяснимых. Например, хоть этот старик: почему при тогдашней моей встрече с ним, я тотчас почувствовал, что в тот же вечер со мной случится что-то не совсем обыденное? Впрочем, я был болен; а болезненные ощущения
почти всегда бывают обманчивы.
Поражала меня тоже его необыкновенная худоба: тела на нем
почти не было, и
как будто на кости его была наклеена только одна кожа.
Шерсть на ней
почти вся вылезла, тоже и на хвосте, который висел,
как палка, всегда крепко поджатый.
Он выжил уже
почти год в изгнании, в известные сроки писал к отцу почтительные и благоразумные письма и наконец до того сжился с Васильевским, что когда князь на лето сам приехал в деревню (о чем заранее уведомил Ихменевых), то изгнанник сам стал просить отца позволить ему
как можно долее остаться в Васильевском, уверяя, что сельская жизнь — настоящее его назначение.
Сама же Наташа, так оклеветанная, даже еще целый год спустя, не знала
почти ни одного слова из всех этих наговоров и сплетней: от нее тщательно скрывали всю историю, и она была весела и невинна,
как двенадцатилетний ребенок.
Методу нами уже было сказано одно словечко, и я услышал наконец,
как Наташа, потупив головку и полураскрыв свои губки,
почти шепотом сказала мне: да.
Старик, любивший своего милого Алешу
как родного сына,
почти каждый день вспоминавший о нем, принял его с радостию.
— Я… может быть… не пойду сегодня, — проговорила Наташа медленно и тихо,
почти шепотом. — Я… нездорова, — прибавила она и побледнела
как полотно.
Наташа вздрогнула, вскрикнула, вгляделась в приближавшегося Алешу и вдруг, бросив мою руку, пустилась к нему. Он тоже ускорил шаги, и через минуту она была уже в его объятиях. На улице, кроме нас, никого
почти не было. Они целовались, смеялись; Наташа смеялась и плакала, все вместе, точно они встретились после бесконечной разлуки. Краска залила ее бледные щеки; она была
как исступленная… Алеша заметил меня и тотчас же ко мне подошел.
Полные небольшие пунцовые губы его, превосходно обрисованные,
почти всегда имели какую-то серьезную складку; тем неожиданнее и тем очаровательнее была вдруг появлявшаяся на них улыбка, до того наивная и простодушная, что вы сами, вслед за ним, в
каком бы вы ни были настроении духа, ощущали немедленную потребность, в ответ ему, точно так же
как и он, улыбнуться.
К тому же он и прежде
почти никогда не выходил в вечернее время, а с тех пор,
как ушла Наташа, то есть
почти уже с полгода, сделался настоящим домоседом.
— То-то я и говорю, что он такой деликатный. А
как хвалил тебя! Я ведь говорил тебе… говорил! Нет, он может все понимать и чувствовать! А про меня
как про ребенка говорил; все-то они меня так
почитают! Да что ж, я ведь и в самом деле такой.
— Господи Иисусе! — завопила фурия, — да ты кто таков навязался! Ты с ней пришел, что ли? Да я сейчас к частному приставу! Да меня сам Андрон Тимофеич
как благородную
почитает! Что она, к тебе, что ли, ходит? Кто такой? В чужой дом буянить пришел. Караул!
Елена же его поразила; она вырвала у него свою руку, когда он щупал ее пульс, и не хотела показать ему язык. На все вопросы его не отвечала ни слова, но все время только пристально смотрела на его огромный Станислав, качавшийся у него на шее. «У нее, верно, голова очень болит, — заметил старичок, — но только
как она глядит!» Я не
почел за нужное ему рассказывать о Елене и отговорился тем, что это длинная история.
На Толкучем можно было очень дешево купить хорошенькое и простенькое платьице. Беда была в том, что у меня в ту минуту
почти совсем не было денег. Но я еще накануне, ложась спать, решил отправиться сегодня в одно место, где была надежда достать их, и
как раз приходилось идти в ту самую сторону, где Толкучий. Я взял шляпу. Елена пристально следила за мной,
как будто чего-то ждала.
Так
как вечером во вторник ваш отец сам просил Наташу сделать вам
честь быть вашей женою, вы же этой просьбе были рады, чему я свидетелем, то, согласитесь сами, ваше поведение в настоящем случае несколько странно.
Я запечатал записку и оставил у него на столе. На вопрос мой слуга отвечал, что Алексей Петрович
почти совсем не бывает дома и что и теперь воротится не раньше,
как ночью, перед рассветом.
— Нет, не любил… Он был злой и ее не прощал…
как вчерашний злой старик, — проговорила она тихо, совсем
почти шепотом и бледнея все больше и больше.
Все время,
как я ее знал, она, несмотря на то, что любила меня всем сердцем своим, самою светлою и ясною любовью,
почти наравне с своею умершею матерью, о которой даже не могла вспоминать без боли, — несмотря на то, она редко была со мной наружу и, кроме этого дня, редко чувствовала потребность говорить со мной о своем прошедшем; даже, напротив, как-то сурово таилась от меня.
Вы заранее
почти наизусть знали все, что здесь случится, после того вечера, во вторник, и рассчитали все
как по пальцам.
Он замолчал и пытливо, с той же злобой смотрел на меня, придерживая мою руку своей рукой,
как бы боясь, чтоб я не ушел. Я уверен, что в эту минуту он соображал и доискивался, откуда я могу знать это дело,
почти никому не известное, и нет ли во всем этом какой-нибудь опасности? Так продолжалось с минуту; но вдруг лицо его быстро изменилось; прежнее насмешливое, пьяно-веселое выражение появилось снова в его глазах. Он захохотал.
На четвертый день ее болезни я весь вечер и даже далеко за полночь просидел у Наташи. Нам было тогда о чем говорить. Уходя же из дому, я сказал моей больной, что ворочусь очень скоро, на что и сам рассчитывал. Оставшись у Наташи
почти нечаянно, я был спокоен насчет Нелли: она оставалась не одна. С ней сидела Александра Семеновна, узнавшая от Маслобоева, зашедшего ко мне на минуту, что Нелли больна и я в больших хлопотах и один-одинехонек. Боже мой,
как захлопотала добренькая Александра Семеновна...
Она тотчас же подружилась с Нелли и много помогала мне во все время ее болезни, навещала нас
почти каждый день и всегда, бывало, приедет с таким видом,
как будто что-нибудь пропало или куда-то уехало и надо поскорее ловить.
Случалось иногда, впрочем, что она вдруг становилась на какой-нибудь час ко мне по-прежнему ласкова. Ласки ее, казалось, удвоивались в эти мгновения; чаще всего в эти же минуты она горько плакала. Но часы эти проходили скоро, и она впадала опять в прежнюю тоску и опять враждебно смотрела на меня, или капризилась,
как при докторе, или вдруг, заметив, что мне неприятна какая-нибудь ее новая шалость, начинала хохотать и всегда
почти кончала слезами.
Уже четыре дня
как она
почти не говорила со мной.
Она разорвала все связи, все документы; плюнула на деньги, даже забыла, что они не ее, а отцовы, и отказалась от них,
как от грязи,
как от пыли, чтоб подавить своего обманщика душевным величием, чтоб считать его своим вором и иметь право всю жизнь презирать его, и тут же, вероятно, сказала, что бесчестием себе
почитает называться и женой его.
Неточные совпадения
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать,
какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Аммос Федорович. Помилуйте,
как можно! и без того это такая
честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)Не смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли
какого приказанья?
Добчинский. Молодой, молодой человек; лет двадцати трех; а говорит совсем так,
как старик: «Извольте, говорит, я поеду и туда, и туда…» (размахивает руками),так это все славно. «Я, говорит, и написать и
почитать люблю, но мешает, что в комнате, говорит, немножко темно».
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по
почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того…
как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот
как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
Анна Андреевна. Знаешь ли ты,
какой чести удостаивает нас Иван Александрович? Он просит руки нашей дочери.