Неточные совпадения
В какой же форме мог
начать этот «глупый щенок» с моей
матерью?
Я слышал от развратных людей, что весьма часто мужчина, с женщиной сходясь,
начинает совершенно молча, что, конечно, верх чудовищности и тошноты; тем не менее Версилов, если б и хотел, то не мог бы, кажется, иначе
начать с моею
матерью.
— Мы все наши двадцать лет, с твоею
матерью, совершенно прожили молча, —
начал он свою болтовню (в высшей степени выделанно и ненатурально), — и все, что было у нас, так и произошло молча.
Я был у ней доселе всего лишь один раз, в
начале моего приезда из Москвы, по какому-то поручению от
матери, и помню: зайдя и передав порученное, ушел через минуту, даже и не присев, а она и не попросила.
— Только ты
мать не буди, — прибавил он, как бы вдруг что-то припомнив. — Она тут всю ночь подле суетилась, да неслышно так, словно муха; а теперь, я знаю, прилегла. Ох, худо больному старцу, — вздохнул он, — за что, кажись, только душа зацепилась, а все держится, а все свету рада; и кажись, если б всю-то жизнь опять сызнова
начинать, и того бы, пожалуй, не убоялась душа; хотя, может, и греховна такая мысль.
Я это испытал на себе: лишь только я
начал развивать эту идею о новой заповеди — и сначала, разумеется, шутя, я вдруг
начал понимать всю степень моей, таившейся во мне, любви к твоей
матери.
Ново и неприятно было и то, что
мать начала душиться слишком обильно и такими крепкими духами, что, когда Клим, уходя спать, целовал ей руку, духи эти щипали ноздри его, почти вызывая слезы, точно злой запах хрена.
Вскоре
мать начала энергично учить меня «гражданской» грамоте: купила книжки, и по одной из них — «Родному слову» — я одолел в несколько дней премудрость чтения гражданской печати, но мать тотчас же предложила мне заучивать стихи на память, и с этого начались наши взаимные огорчения.
По моей усильной просьбе отец согласился было взять с собой ружье, потому что в полях водилось множество полевой дичи; но
мать начала говорить, что она боится, как бы ружье не выстрелило и меня не убило, а потому отец, хотя уверял, что ружье лежало бы на дрогах незаряженное, оставил его дома.
— А я вот что тебе скажу, милушка… Жили мы, благодарение Господу, в достатке, все у нас есть, люди нас не обегают: чего еще нам нужно? Вот ты еще только успел привезти эту жилку в дом, как сейчас и начал вздорить… Разве это порядок? Мать я тебе или нет? Какие ты слова с
матерью начал разговаривать? А все это от твоей жилки… Погляди-ко, ты остребенился на сватьев-то… Я своим умом так разумею, что твой Маркушка колдун, и больше ничего. Осиновым колом его надо отмаливать, а не сорокоустом…
Неточные совпадения
Только впоследствии, когда блаженный Парамоша и юродивенькая Аксиньюшка взяли в руки бразды правления, либеральный мартиролог вновь восприял
начало в лице учителя каллиграфии Линкина, доктрина которого, как известно, состояла в том, что"все мы, что человеки, что скоты, — все помрем и все к чертовой
матери пойдем".
― Я имею несчастие, ―
начал Алексей Александрович, ― быть обманутым мужем и желаю законно разорвать сношения с женою, то есть развестись, но притом так, чтобы сын не оставался с
матерью.
Она, счастливая, довольная после разговора с дочерью, пришла к князю проститься по обыкновению, и хотя она не намерена была говорить ему о предложении Левина и отказе Кити, но намекнула мужу на то, что ей кажется дело с Вронским совсем конченным, что оно решится, как только приедет его
мать. И тут-то, на эти слова, князь вдруг вспылил и
начал выкрикивать неприличные слова.
Проводив княжну Сорокину до
матери, Варя подала руку деверю и тотчас же
начала говорить с ним о том, что интересовало его. Она была взволнована так, как он редко видал ее.
Пухлая, хорошо выкормленная девочка, как всегда, увидав
мать, подвернула перетянутые ниточками голые ручонки ладонями книзу и, улыбаясь беззубым ротиком,
начала, как рыба поплавками, загребать ручонками, шурша ими по накрахмаленным складкам вышитой юбочки.