Неточные совпадения
Я его не так любил, даже не любил вовсе. Он был очень бел волосами, с полным, слишком белым лицом, даже неприлично белым, до детскости,
а ростом даже выше меня, но принять его можно было не
иначе как за семнадцатилетнего. Говорить с ним было не о чем.
Вы удивительно успели постареть и подурнеть в эти девять лет, уж простите эту откровенность; впрочем, вам и тогда было уже лет тридцать семь, но я на вас даже загляделся:
какие у вас были удивительные волосы, почти совсем черные, с глянцевитым блеском, без малейшей сединки; усы и бакены ювелирской отделки —
иначе не умею выразиться; лицо матово-бледное, не такое болезненно бледное,
как теперь,
а вот
как теперь у дочери вашей, Анны Андреевны, которую я имел честь давеча видеть; горящие и темные глаза и сверкающие зубы, особенно когда вы смеялись.
По-настоящему, я совершенно был убежден, что Версилов истребит письмо, мало того, хоть я говорил Крафту про то, что это было бы неблагородно, и хоть и сам повторял это про себя в трактире, и что «я приехал к чистому человеку,
а не к этому», — но еще более про себя, то есть в самом нутре души, я считал, что
иначе и поступить нельзя,
как похерив документ совершенно.
Этот мизернейший анекдот о ничтожном поручике я нарочно не хочу пропустить, так
как весь Версилов вспоминается мне теперь не
иначе как со всеми мельчайшими подробностями обстановки тогдашней роковой для него минуты. Роковой,
а я и не знал того!
Но из слов моих все-таки выступило ясно, что я из всех моих обид того рокового дня всего более запомнил и держал на сердце лишь обиду от Бьоринга и от нее:
иначе я бы не бредил об этом одном у Ламберта,
а бредил бы, например, и о Зерщикове; между тем оказалось лишь первое,
как узнал я впоследствии от самого Ламберта.
Замечу еще, что сама Анна Андреевна ни на минуту не сомневалась, что документ еще у меня и что я его из рук еще не выпустил. Главное, она понимала превратно мой характер и цинически рассчитывала на мою невинность, простосердечие, даже на чувствительность;
а с другой стороны, полагала, что я, если б даже и решился передать письмо, например, Катерине Николаевне, то не
иначе как при особых каких-нибудь обстоятельствах, и вот эти-то обстоятельства она и спешила предупредить нечаянностью, наскоком, ударом.
Так что я даже в ту минуту должен был бы стать в недоумении, видя такой неожиданный переворот в ее чувствах,
а стало быть, пожалуй, и в Ламбертовых. Я, однако же, вышел молча; на душе моей было смутно, и рассуждал я плохо! О, потом я все обсудил, но тогда уже было поздно! О,
какая адская вышла тут махинация! Остановлюсь здесь и объясню ее всю вперед, так
как иначе читателю было бы невозможно понять.
Неточные совпадения
Стародум. Ты знаешь, что я одной тобой привязан к жизни. Ты должна делать утешение моей старости,
а мои попечении твое счастье. Пошед в отставку, положил я основание твоему воспитанию, но не мог
иначе основать твоего состояния,
как разлучась с твоей матерью и с тобою.
— Всё не то. Я не могу
иначе жить,
как по сердцу,
а вы живете по правилам. Я вас полюбила просто,
а вы, верно, только затем, чтобы спасти меня, научить меня!
Все эти дни Долли была одна с детьми. Говорить о своем горе она не хотела,
а с этим горем на душе говорить о постороннем она не могла. Она знала, что, так или
иначе, она Анне выскажет всё, и то ее радовала мысль о том,
как она выскажет, то злила необходимость говорить о своем унижении с ней, его сестрой, и слышать от нее готовые фразы увещания и утешения.
— Ага, — сказал он, — так-то вы!
А еще хотели не
иначе знакомиться с княжной,
как спасши ее от верной смерти.
У нас не то: у нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совсем
иначе, нежели с тем, у которого их триста,
а с тем, у которого их триста, будут говорить опять не так,
как с тем, у которого их пятьсот,
а с тем, у которого их пятьсот, опять не так,
как с тем, у которого их восемьсот, — словом, хоть восходи до миллиона, всё найдутся оттенки.