Искра и ветер

Алексей Пехов, 2008

Когда суровая зима на исходе, южный ветер из-за гор несет на своем хвосте перемены. Но к добру ли? Пламя войны пылает над равнинами и городами севера. Три армии Проклятых рвутся к Корунну. По хребтам заиндевевших гор, сквозь ядовитый туман Оставленных болот, через горький пепел Брагун-Зана, по пустынным красным холмам, мимо выжженных городов и деревень те, кого называют Искателями ветра, должны дойти до последней черты. Им предстоит решить, что важнее в мире Хары – «искра», ветер или, быть может, любовь…

Глава 7

Когда Тиа поняла, где оказалась, то, недолго думая, окрестила крепость дырой. А как иначе можно было обозвать груду камней на каком-то безымянном перевале? Засыпанные снегом, скованные льдом и воняющие мышиным пометом и тухлыми яйцами, они не располагали к себе.

— Твой нрав не претерпел особых изменений, — с иронией сказал Нэсс, выслушав мнение Проклятой.

— С чего бы ему становиться лучше, хотела бы я знать? — удивилась Тиф. — Мы, судя по всему, в месте столь унылом, что хоть руки на себя накладывай. Я таких даже в пустыне за Сахаль-Нефулом не видела.

— Я бы на твоем месте поблагодарил Бездну за то, что мы здесь. Эта «дыра» гораздо лучше, чем зимовка в шалаше из еловых веток или сугробе!

— Ну тут не поспоришь, — пробормотала Убийца Сориты и тут же вскинулась: — Эй! Как это?! Какая зимовка?!

— Самая настоящая. Мы застряли здесь до весны без всяких шансов покинуть горы. Так что привыкай.

Услышав эту новость, Тиф и вовсе скисла. До весны! Подумать только!

— Что это ты притихла? — удивился лучник.

— Предпочитаешь, чтобы я называла тебя недалеким придурком вслух? — раздраженно зашипела она. — А, Бездна! Как болит голова! Где шляется Целитель, когда он так нужен?! Впрочем, толку от него! Как был безруким, так безруким и умрет. Я быстрее белку научу плетениям, чем твоего приятеля.

Она зря ругала Шена. Тот смог значительно ослабить боль, но мигрени продолжали мучить Проклятую еще две недели.

Убийца Сориты не помнила, как с ней произошел несчастный случай, но поняла, что, судя по рассказам окружающих, к ней благоволила сама Бездна.

У тупого деревенского дурачка оказалась крепкая, удачливая башка. Другой на его месте давно бы стал покойником.

— Спасибо, вообще-то следует говорить мне, — как-то услышав ее слова, сухо произнес Шен, перебирая пальцами одолженные у Нэсса алые четки.

— Никто не принижает твоих достижений! — отмахнулась Тиа. — Ты оказался в нужное время в нужном месте. Кстати, с чего это ты решил вернуть меня к жизни?

— По доброте душевной, — буркнул он. — Поверь, я уже жалею, что это сделал.

— Нисколько не сомневаюсь, — серьезно ответила Проклятая. — Я бы тоже сожалела.

Больше они на эту тему не разговаривали.

Пролежав без сознания Бездна знает сколько дней, Тиф была страшно слаба и редко выбиралась из своей берлоги. Проклятая тихо зверела и едва ли не на стенку лезла. Большую часть времени она торчала на самом верху Жилой башни, созерцая опостылевшие горы и считая сыплющиеся с неба бесконечные снежинки. Это была самая долгая зима в ее жизни, и порой, особенно в сумерках, Убийце Сориты начинало казаться, что она никогда не кончится. Что весь мир раз и навсегда погребен под тяжелым слоем снега, который больше не растает.

Рацион тоже способствовал дурному настроению. Тиа не знала худшего мяса, чем конское. Конину она терпеть не могла и теперь ела с большим отвращением. Лук в отличие от нее уплетал еду за обе щеки и как-то раз поинтересовался, почему она оставила свою порцию почти нетронутой. Дочь Ночи так посмотрела на стражника, что тот предпочел заткнуться и больше с глупыми вопросами не лез.

Однажды, замучившись сидеть в одиночестве наверху башни, Проклятая решила прогуляться дальше обычного маршрута и случайно узнала о спрятанном в подвале сокровище. Узрев горячую ванну, Тиа испытала такой восторг, что даже зима перестала казаться ей такой уж отвратительной. Теперь дни и ночи стали проходить гораздо быстрее. Она и глазом моргнуть не успела, как пролетел целый месяц и начался новый год.

— Какой идиот бросил такую крепость? — как-то спросила она за обедом, отодвинув в сторону почти полную тарелку.

— Вот так, собака! — пискнул Юми.

— А кому они нужны? — Милорд Водер задумчиво подбрасывал кинжал и ловил его за рукоятку. — Как только шахты были выработаны, тракт опустел, и ущелья одичали. Гарнизон здесь держать ни к чему — опасности нет. Вот и бросили. Ха! Мало ли в горах старых построек?

— Тех, где круглосуточно есть горячая вода, — мало.

— Ты любитель помыться, парень?

— Это лучше, чем вонять на весь зал, как Живр, — буркнула она, встала из-за стола и направилась к себе.

Проклятая понимала, что пора вновь начинать учить Шена и Рону, которые слишком много потеряли за то время, пока она валялась в беспамятстве.

Когда Тиа сказала им об этом, оба без особых проблем согласились совершенствовать «искру» дальше. И Дочь Ночи начала наверстывать упущенное за время болезни ударными темпами, прерываясь лишь на сон и горячие ванны. Ранним утром и поздним вечером, когда ее никто не мог побеспокоить, она забиралась в воду и балдела по нескольку наров кряду. Это была ее маленькая радость, и она благодарила Звезду Хары за то, что та позволяла ей хотя бы на некоторое время почувствовать себя прежней.

На улице давно стемнело, и Проклятая, поплотнее закрыв за собой дверь, неспешно спустилась по рыжеватой каменной лестнице, мурлыкая любимый мотивчик, услышанный еще от Ретара. Быстро раздевшись, она с блаженным оханьем погрузилась в горячую воду и почти тут же услышала, как скрипнули несмазанные петли, а затем раздались приближающиеся шаги. Тиа зарычала, словно собака, у которой хотят отнять кость, и раздраженно обернулась.

— А. Серый. Ты… — протянула она. — Ты не мог бы убраться и найти себе какое-нибудь более интересное дело, чем досаждать мне?

Гийян пропустил «вежливый» намек мимо ушей. Принюхался, с интересом изучил плавающую по воде пену.

— Что это?

Проклятая закатила глаза:

— Слушай! Проваливай! Будь хорошим мальчиком. Сходи на могилку к светловолосому рыцарю или утешь Ходящую. Она сегодня не справилась с моим заданием.

— Вряд ли она нуждается в моих утешениях. Так что это за зеленая дрянь в твоей луже?

— Это травы, что притащил северянин. Я позаимствовала их на кухне и применила несложное плетение. Люблю отдыхать с комфортом, знаешь ли. Теперь, если с вопросами покончено, не мог бы ты все же убраться?

— Не мог. Есть разговор насчет Шена.

Тиф возвела очи горе и окунулась с головой, задержав дыхание. Она подумывала даже воспользоваться «искрой» и продлить свое пребывание под водой, но вовремя вспомнила, что Нэсс слишком упрям для того, чтобы так просто сдаться. Проще поговорить, сам отстанет. И это будет гораздо быстрее, чем препирательства.

— Ну валяй, — пробурчала она, вынырнув.

— Как продвигается обучение Целителя?

Она осторожно ответила:

— Его «искра» стабильна, хотя потенциал до конца не развит. Дар мальчишки еще раздувать и раздувать. В плетениях он наконец сдвинулся с мертвой точки. Понял принцип. Если что-то не получается, создает новое, почти идентичное требуемому. Или просто меняет основу. А, Бездна! Тебе не нужны эти слова. Все равно ничего не понимаешь. В общем, лучше, чем ожидалось, но хуже, чем я надеялась.

— А Рона?

— О! Хорошо, что ты спросил. Мне хочется ее придушить. Или огреть чем-нибудь потяжелее.

— Почему?

— Потому что только эта девка способна рвать жилы, чтобы чему-то научиться, но в то же время корчить столь кислые рожи, словно это надо лишь мне, но никак не ей.

— Ты пристрастна.

— Вполне возможно. — Она подгребла к себе зеленоватой пены. — Но, по мне, эта овечка — в волчьей шкуре. Буду держать ухо востро.

Лицо у Серого осталось бесстрастным.

— Твое право. Хорошо. Наслаждайся одиночеством.

Тиф в ответ лишь булькнула и вновь ушла на дно. Когда она вынырнула, гийяна уже не было. Зачерпнув со дна целебной рыжей грязи, Проклятая шлепнула ее себе на лицо и, растерев теплую жижу, едва слышно замурлыкала старую песенку. Хорошее настроение вновь к ней вернулось, но совсем ненадолго.

— Вот так, собака!

Визг и громкий плеск в соседнем бассейне заставили Убийцу Сориты выругаться. Она села и протерла глаза.

Вейя бодро шлепал по горячей воде, помогая себе не только лапами, но и хвостом. Проклятую он словно не замечал и нырял в свое удовольствие. В первую уну она хотела вышвырнуть его прочь, но в итоге не стала возиться. Лень было выбираться, да и маленький пронырливый крысеныш ей нравился. Он был самым неунывающим созданием из всех, что Тиф встречала на своем долгом веку.

— Вот так, собака! Вот так, собака! — пищал Юми, нарезая круги и делая страшные глаза, заметив, что привлек внимание зрителя.

— Да ты настоящая акула, — неожиданно для себя сказала Тиа.

Вейя раздулся от гордости. Оставшись довольным похвалой, выбрался на «берег», отряхнулся, распушив шерсть, вычесал живот и, попрощавшись все той же «собакой», куда-то отправился.

Через несколько минок Дочь Ночи настиг вызов.

Тиа задумалась, желает ли она разговаривать. Быстро взвесив все «за» и «против», приняла приглашение к беседе, даже не подумав смыть с лица рыжую грязь.

Аленари гладила лежащего на постели уйга. Тот блаженно жмурился и едва слышно мурчал.

— Прекрасно выглядишь. — Из-за маски было непонятно, улыбается Аленари или нет.

— Спасибо, стараюсь, — в тон ей ответила Тиа. — Что заставило тебя искать со мной беседы?

— Хочу сообщить, что Гаш-шаку пал.

— Давно пора, — проворчала та. — Ты в городе?

— Да.

— Что дальше?

— Намерена присоединиться к Лею и Митифе, если тебе это интересно. Мы потеряли Рована.

— Экая печаль.

Аленари хмыкнула, изучила довольную физиономию Тиф:

— Ни вопросов, ни особой радости. Сдается мне, ты уже в курсе.

— И не скрываю этого. Рован заслуживал смерти.

— Все ее заслуживают. В большей или меньшей степени. — Звезднорожденная рассеянно провела рукой по шее зверя. — Но он умер не вовремя. Нас ждет весенняя кампания, и четверо в таких делах всегда хуже, чем шестеро. Топор Запада погиб очень некстати. Ты поступила глупо, убив его.

— Эй-эй! При чем тут я? — гораздо менее возмущенно, чем следовало, вскричала Тиа. Она не считала нужным особо таиться.

— Тебе известно о его смерти, хотя об этом знают лишь я, Лей, Митифа и несколько Избранных. Значит, ты приложила руку к тому, чтобы отправить его в Бездну.

— Могла бы поспорить, но мне лень. Горячая вода так расслабляет. — Дочь Ночи притворно вздохнула, ожидая реакции Оспы, но та лишь спросила:

— Как тебе удалось его подловить?

— Воля случая.

— И сколько у тебя еще таких «случаев»? — В руке Аленари появился знакомый обломок стрелы. — Митифа обеспокоена.

— Да ну? Самое время ей начать беспокоиться.

— Что все-таки между вами произошло, раз ты так хочешь вцепиться ей в глотку?

— Ничего особенного. Просто я полностью утвердилась в мысли, что мне нужна ее глупая голова.

— Ты в последнее время слишком прожорлива! — отрезала Оспа. — Сначала я. Потом Рован. Теперь Митифа. Кто следующий?

— Не волнуйся, — мило улыбнулась Тиф. — Насчет тебя я не имею столь… далеко идущих планов.

— Охотно верю, — холодно процедила та. — Когда мне ждать тебя? Я все еще желаю услышать о Лепестках.

— А я мечтаю о голове Кори. Давай поможем друг другу?

— Как только Корунн будет в наших руках. И не минкой раньше.

— А если она умрет до этого? К примеру, от шальной стрелы? — невинно поинтересовалась Тиф. — Мы обе будем разочарованы, потому что каждая из нас не получит того, чего желает. Ведь ты обещала подумать, и прошло достаточно времени для прямого ответа.

— Я уже говорила, что согласна на сделку. — Аленари раздраженно отбросила серебристые волосы за плечи. — Митифа сообщила, что ты теряешь силу. В Долине я смогла убедиться в верности ее слов.

— Пусть тебя это не беспокоит.

Аленари помолчала и произнесла, взвешивая каждое слово:

— Голова будет твоей только после Корунна. Ваши склоки могут подождать.

— Лепестки, думаю, тоже.

Оспа презрительно дернула плечом, и «Серебряное окно» погасло. Тиа фыркнула. Пустой разговор. Если Палач Зеркал думала, что Тиф начнет все отрицать, то ошиблась.

Неожиданно Проклятая расхохоталась, и под потолком вспыхнули ярко-голубые шары, а вода из соседнего бассейна выплеснулась в воздух, превратившись в закружившуюся по залу стаю прозрачных птиц и бабочек.

Теряет силу?..

Митифа наслушалась Тальки, которая на этот раз ошиблась! Вместо того чтобы исчезнуть, с каждой неделей «искра» Тиа разгоралась все ярче и ярче.

Это было удивительно! Грандиозно! Волшебно! Непередаваемо!

Ее прежний Дар, пускай и очень медленно, возвращался. Она перестала утрачивать мощь «искры» и теперь все в большем объеме накапливала ее. Кажется, чем сильнее дух срастался с этим телом, тем сильнее прежний потенциал наполнял оболочку, как скудная дождевая вода наполняет огромную бочку. Рано или поздно вода доберется до краев. По подсчетам Проклятой, это случится не раньше начала лета. И она станет почти такой же, как прежде.

И тогда Митифе придется несладко.

Уж Тиа ал’Ланкарра постарается, чтобы это было именно так.