Неточные совпадения
Для вас же,
князь, это даже больше чем
клад, во-первых, потому что вы будете не один, а, так сказать, в недрах семейства, а по моему взгляду, вам нельзя с первого шагу очутиться одним в такой столице, как Петербург.
Еще до
князя он
положил отговориться делами и избежать.
— Вот,
князь, — сказала Аглая,
положив на столик свой альбом, — выберите страницу и напишите мне что-нибудь. Вот перо, и еще новое. Ничего что стальное? Каллиграфы, я слышала, стальными не пишут.
—
Князь, мамаша вас к себе просит, — крикнул заглянувший в дверь Коля.
Князь привстал было идти, но генерал
положил правую ладонь на его плечо и дружески пригнул опять к дивану.
Трое маленьких детей, две девочки и мальчик, из которых Леночка была старшая, подошли к столу, все трое
положили на стол руки, и все трое тоже пристально стали рассматривать
князя.
Князь молча опустил руку в шляпу и вынул первый жребий — Фердыщенка, второй — Птицына, третий — генерала, четвертый — Афанасия Ивановича, пятый — свой, шестой — Гани и т. д. Дамы жребиев не
положили.
— Ну, этот,
положим, соврал. Один вас любит, а другой у вас заискивает; а я вам вовсе льстить не намерен, было бы вам это известно. Но не без смысла же вы: вот рассудите-ка меня с ним. Ну, хочешь, вот
князь нас рассудит? — обратился он к дяде. — Я даже рад,
князь, что вы подвернулись.
— Оставь, — проговорил Парфен и быстро вырвал из рук
князя ножик, который тот взял со стола, подле книги, и
положил его опять на прежнее место.
— Не читайте! — крикнул и
князь,
положив на пакет руку.
Я
положил умереть в Павловске, на восходе солнца и сойдя в парк, чтобы не обеспокоить никого на даче. Мое «Объяснение» достаточно объяснит всё дело полиции. Охотники до психологии и те, кому надо, могут вывести из него всё, что им будет угодно. Я бы не желал, однако ж, чтоб эта рукопись предана была гласности. Прошу
князя сохранить экземпляр у себя и сообщить другой экземпляр Аглае Ивановне Епанчиной. Такова моя воля. Завещаю мой скелет в Медицинскую академию для научной пользы.
Но опять отворилась дверь, и вошел Коля.
Князь точно обрадовался, что пришлось
положить назад в карман письма и удалить минуту.
— Да,
положим; только как же это, однако?.. Я всё не понимаю, — бормотал
князь, сбитый с толку, — прежде, вы говорили, тут не было, и вы на этом месте искали, а тут вдруг очутилось?
— Побоялся лично обеспокоить,
князь, при ваших личных и, может быть, чрезвычайных, так сказать, впечатлениях; а кроме того, я и сам-то-с принял вид, что как бы и не находил ничего. Бумажник развернул, осмотрел, потом закрыл да и опять под стул
положил.
— Гм, я
полагал напротив. Собственно, и разговор-то зашел вчера между нами всё по поводу этой… странной статьи в «Архиве». Я заметил ее нелепость, и так как я сам был личным свидетелем… вы улыбаетесь,
князь, вы смотрите на мое лицо?
— Позвольте же, maman, и мне говорить; ведь я и сама в таком деле что-нибудь значу: решается чрезвычайная минута судьбы моей (Аглая именно так и выразилась), и я хочу узнать сама и, кроме того, рада, что при всех… Позвольте же спросить вас,
князь, если вы «питаете такие намерения», то чем же вы именно
полагаете составить мое счастье?
Она упала без чувств ему на руки. Он поднял ее, внес в комнату,
положил в кресла и стал над ней в тупом ожидании. На столике стоял стакан с водой; воротившийся Рогожин схватил его и брызнул ей в лицо воды; она открыла глаза и с минуту ничего не понимала; но вдруг осмотрелась, вздрогнула, вскрикнула и бросилась к
князю.
Все эти дамы рассказывали потом, что
князь осматривал в комнатах каждую вещь, увидал на столике развернутую книгу из библиотеки для чтения, французский роман «Madame Bovary», заметил, загнул страницу, на которой была развернута книга, попросил позволения взять ее с собой, и тут же, не выслушав возражения, что книга из библиотеки,
положил ее себе в карман.
В руках его уже был ключ. Поднимаясь по лестнице, он обернулся и погрозил
князю, чтобы тот шел тише, тихо отпер дверь в свои комнаты, впустил
князя, осторожно прошел за ним, запер дверь за собой и
положил ключ в карман.
Неточные совпадения
— Да, он просил передать о получении места Дарье Александровне, — недовольно сказал Сергей Иванович,
полагая, что
князь говорит некстати.
— Что ж могу я сделать? Я должен воевать с законом.
Положим, если бы я даже и решился на это, но ведь
князь справедлив, — он ни за что не отступит.
Порешив с этим пунктом, я непременно, и уже настоятельно,
положил замолвить тут же несколько слов в пользу Анны Андреевны и, если возможно, взяв Катерину Николаевну и Татьяну Павловну (как свидетельницу), привезти их ко мне, то есть к
князю, там помирить враждующих женщин, воскресить
князя и… и… одним словом, по крайней мере тут, в этой кучке, сегодня же, сделать всех счастливыми, так что оставались бы лишь один Версилов и мама.
А в-третьих, и главное, если даже Версилов был и прав, по каким-нибудь там своим убеждениям, не вызвав
князя и решившись снести пощечину, то по крайней мере он увидит, что есть существо, до того сильно способное чувствовать его обиду, что принимает ее как за свою, и готовое
положить за интересы его даже жизнь свою… несмотря на то что с ним расстается навеки…
— Должно быть, она давно эту идею питала и, уж конечно, художественно обработала ее со всех сторон, — лениво и раздельно продолжал он. — Я
полагаю, это произошло ровно час спустя после посещения «
князя Сережи». (Вот ведь некстати-то расскакался!) Она просто пришла к
князю Николаю Ивановичу и сделала ему предложение.