Неточные совпадения
С братом Дмитрием Федоровичем он сошелся скорее и ближе,
хотя тот приехал позже, чем с
другим (единоутробным) братом своим, Иваном Федоровичем.
В келье еще раньше их дожидались выхода старца два скитские иеромонаха, один — отец библиотекарь, а
другой — отец Паисий, человек больной,
хотя и не старый, но очень, как говорили про него, ученый.
Да и был он уверен вполне, что отец кого
другого, а его обидеть не
захочет.
Надо прибавить, что не только в честности его он был уверен, но почему-то даже и любил его,
хотя малый и на него глядел так же косо, как и на
других, и все молчал.
— А
хотя бы даже и смерти? К чему же лгать пред собою, когда все люди так живут, а пожалуй, так и не могут иначе жить. Ты это насчет давешних моих слов о том, что «два гада поедят
друг друга»? Позволь и тебя спросить в таком случае: считаешь ты и меня, как Дмитрия, способным пролить кровь Езопа, ну, убить его, а?
Другая же тетка была тонная и важная московская барыня,
хотя и из бедных.
Нет, он не
хочет верить, что я ему самый верный
друг, не
захотел узнать меня, он смотрит на меня только как на женщину.
Верно, он вчера в волнении
хотел что-то
другое сказать, да не успел», — решил он.
Вот Иван-то этого самого и боится и сторожит меня, чтоб я не женился, а для того наталкивает Митьку, чтобы тот на Грушке женился: таким образом
хочет и меня от Грушки уберечь (будто бы я ему денег оставлю, если на Грушке не женюсь!), а с
другой стороны, если Митька на Грушке женится, так Иван его невесту богатую себе возьмет, вот у него расчет какой!
Вчера было глупость мне в голову пришла, когда я тебе на сегодня велел приходить:
хотел было я через тебя узнать насчет Митьки-то, если б ему тысячку, ну
другую, я бы теперь отсчитал, согласился ли бы он, нищий и мерзавец, отселева убраться совсем, лет на пять, а лучше на тридцать пять, да без Грушки и уже от нее совсем отказаться, а?
Хотя госпожа Хохлакова проживала большею частию в
другой губернии, где имела поместье, или в Москве, где имела собственный дом, но и в нашем городке у нее был свой дом, доставшийся от отцов и дедов.
— То есть не то чтоб я таскалась за ним, попадалась ему поминутно на глаза, мучила его — о нет, я уеду в
другой город, куда
хотите, но я всю жизнь, всю жизнь мою буду следить за ним не уставая.
— Страшно так и храбро, особенно коли молодые офицерики с пистолетами в руках один против
другого палят за которую-нибудь. Просто картинка. Ах, кабы девиц пускали смотреть, я ужасно как
хотела бы посмотреть.
— С чего
хочешь, с того и начинай, хоть с «
другого конца». Ведь ты вчера у отца провозгласил, что нет Бога, — пытливо поглядел на брата Алеша.
— Я вчера за обедом у старика тебя этим нарочно дразнил и видел, как у тебя разгорелись глазки. Но теперь я вовсе не прочь с тобой переговорить и говорю это очень серьезно. Я с тобой
хочу сойтись, Алеша, потому что у меня нет
друзей, попробовать
хочу. Ну, представь же себе, может быть, и я принимаю Бога, — засмеялся Иван, — для тебя это неожиданно, а?
За границей теперь как будто и не бьют совсем, нравы, что ли, очистились, али уж законы такие устроились, что человек человека как будто уж и не смеет посечь, но зато они вознаградили себя
другим и тоже чисто национальным, как и у нас, и до того национальным, что у нас оно как будто и невозможно,
хотя, впрочем, кажется, и у нас прививается, особенно со времени религиозного движения в нашем высшем обществе.
Похоже было на то, как вчера ушел от Алеши брат Дмитрий,
хотя вчера было совсем в
другом роде.
Они говорили и о философских вопросах и даже о том, почему светил свет в первый день, когда солнце, луна и звезды устроены были лишь на четвертый день, и как это понимать следует; но Иван Федорович скоро убедился, что дело вовсе не в солнце, луне и звездах, что солнце, луна и звезды предмет
хотя и любопытный, но для Смердякова совершенно третьестепенный, и что ему надо чего-то совсем
другого.
Но была ли это вполне тогдашняя беседа, или он присовокупил к ней в записке своей и из прежних бесед с учителем своим, этого уже я не могу решить, к тому же вся речь старца в записке этой ведется как бы беспрерывно, словно как бы он излагал жизнь свою в виде повести, обращаясь к
друзьям своим, тогда как, без сомнения, по последовавшим рассказам, на деле происходило несколько иначе, ибо велась беседа в тот вечер общая, и
хотя гости хозяина своего мало перебивали, но все же говорили и от себя, вмешиваясь в разговор, может быть, даже и от себя поведали и рассказали что-либо, к тому же и беспрерывности такой в повествовании сем быть не могло, ибо старец иногда задыхался, терял голос и даже ложился отдохнуть на постель свою,
хотя и не засыпал, а гости не покидали мест своих.
И вот, может быть, с
другого конца земли вознесется ко Господу за упокой его и твоя молитва,
хотя бы ты и не знал его вовсе, а он тебя.
А если вас таких двое сойдутся, то вот уж и весь мир, мир живой любви, обнимите
друг друга в умилении и восхвалите Господа: ибо
хотя и в вас двоих, но восполнилась правда его.
Хотя бы и жизнь свою рад был отдать за
других, но уже нельзя, ибо прошла та жизнь, которую возможно было в жертву любви принесть, и теперь бездна между тою жизнью и сим бытием».
Ибо
хотя все собравшиеся к нему в тот последний вечер и понимали вполне, что смерть его близка, но все же нельзя было представить, что наступит она столь внезапно; напротив,
друзья его, как уже и заметил я выше, видя его в ту ночь столь, казалось бы, бодрым и словоохотливым, убеждены были даже, что в здоровье его произошло заметное улучшение,
хотя бы и на малое лишь время.
Иные из сих ожидавших скорбно покивали главами, но
другие даже и скрывать уже не
хотели своей радости, явно сиявшей в озлобленных взорах их.
«И почему бы сие могло случиться, — говорили некоторые из иноков, сначала как бы и сожалея, — тело имел невеликое, сухое, к костям приросшее, откуда бы тут духу быть?» — «Значит, нарочно
хотел Бог указать», — поспешно прибавляли
другие, и мнение их принималось бесспорно и тотчас же, ибо опять-таки указывали, что если б и быть духу естественно, как от всякого усопшего грешного, то все же изошел бы позднее, не с такою столь явною поспешностью, по крайности чрез сутки бы, а «этот естество предупредил», стало быть, тут никто как Бог и нарочитый перст его.
Могло все это происходить косвенно и как бы бессознательно даже от тайных мук его совести за воровски присвоенные им деньги Катерины Ивановны: «Пред одной подлец и пред
другой тотчас же выйду опять подлец, — думал он тогда, как сам потом признавался, — да Грушенька коли узнает, так и сама не
захочет такого подлеца».
Тот скоро проснулся, но услыхав, что в
другой избе угар,
хотя и пошел распорядиться, но принял факт до странности равнодушно, что обидно удивило Митю.
Но им опять сойтись не дали,
хотя они уже увидели
друг друга.
А дело именно в том, что вы еще не изволили нам объяснить,
хотя мы и спрашивали: для чего первоначально сделали такое разделение в этих трех тысячах, то есть одну половину прокутили, а
другую припрятали?
— Нет, еще не читал, но
хочу прочесть. Я без предрассудков, Карамазов. Я
хочу выслушать и ту и
другую сторону. Зачем вы спросили?
— Ах, я усмехнулся совсем
другому. Видите, чему я усмехнулся: я недавно прочел один отзыв одного заграничного немца, жившего в России, об нашей теперешней учащейся молодежи: «Покажите вы, — он пишет, — русскому школьнику карту звездного неба, о которой он до тех пор не имел никакого понятия, и он завтра же возвратит вам эту карту исправленною». Никаких знаний и беззаветное самомнение — вот что
хотел сказать немец про русского школьника.
На кожаном диване с
другой стороны стола была постлана постель, и на ней полулежал, в халате и в бумажном колпаке, Максимов, видимо больной и ослабевший,
хотя и сладко улыбавшийся.
Ах да, представьте себе, и про меня написали, что я была «милым
другом» вашего брата, я не
хочу проговорить гадкое слово, представьте себе, ну представьте себе!
У нас первого встретил Алешу, но, переговорив с ним, был очень изумлен, что тот даже и подозревать не
хочет Митю, а прямо указывает на Смердякова как на убийцу, что было вразрез всем
другим мнениям в нашем городе.
— Чтоб убить — это вы сами ни за что не могли-с, да и не
хотели, а чтобы
хотеть, чтобы
другой кто убил, это вы
хотели.
Возвращаясь тогда от него, он был страшно грустен и смущен: ему вдруг начало чувствоваться, что он
хочет побега не для того только, чтобы пожертвовать на это тридцать тысяч и заживить царапину, а и почему-то
другому.
— Не надоест же человеку! С глазу на глаз сидим, чего бы, кажется, друг-то
друга морочить, комедь играть? Али все еще свалить на одного меня
хотите, мне же в глаза? Вы убили, вы главный убивец и есть, а я только вашим приспешником был, слугой Личардой верным, и по слову вашему дело это и совершил.
Замечательно, что Иван спрашивал самым мирным голосом, даже совсем как будто
другим тоном, совсем незлобным, так что если бы кто-нибудь отворил к ним теперь дверь и с порога взглянул на них, то непременно заключил бы, что они сидят и миролюбиво разговаривают о каком-нибудь обыкновенном,
хотя и интересном предмете.
Но Иван Федорович, выйдя от него, благоразумного совета не исполнил и лечь лечиться пренебрег: «Хожу ведь, силы есть пока, свалюсь — дело
другое, тогда пусть лечит кто
хочет», — решил он, махнув рукой.
—
Друг мой, я все-таки
хочу быть джентльменом и чтобы меня так и принимали, — в припадке некоторой чисто приживальщицкой и уже вперед уступчивой и добродушной амбиции начал гость.
—
Друг мой, я
хотел только тебя рассмешить, но, клянусь, это настоящая иезуитская казуистика, и, клянусь, все это случилось буква в букву, как я изложил тебе.
— Понимаю, слишком понимаю! — воскликнул Фетюкович, как бы сам сконфуженный и как бы стремительно спеша извиниться, — вы, как и всякий
другой, могли быть в свою очередь заинтересованы знакомством молодой и красивой женщины, охотно принимавшей к себе цвет здешней молодежи, но… я
хотел лишь осведомиться: нам известно, что Светлова месяца два назад чрезвычайно желала познакомиться с младшим Карамазовым, Алексеем Федоровичем, и только за то, чтобы вы привели его к ней, и именно в его тогдашнем монастырском костюме, она пообещала вам выдать двадцать пять рублей, только что вы его к ней приведете.
Это письмо я получила только на
другой день вечером, мне из трактира принесли, а еще утром, еще утром в тот день, я
хотела было все простить ему, все, даже его измену!
В то же время бросает взгляд на ту же особу и старик, отец подсудимого, — совпадение удивительное и роковое, ибо оба сердца зажглись вдруг, в одно время,
хотя прежде и тот и
другой знали же и встречали эту особу, — и зажглись эти оба сердца самою безудержною, самою карамазовскою страстью.
О, конечно, есть и
другое значение,
другое толкование слова «отец», требующее, чтоб отец мой,
хотя бы и изверг,
хотя бы и злодей своим детям, оставался бы все-таки моим отцом, потому только, что он родил меня.
Ты
хотел мукой возродить в себе
другого человека; по-моему, помни только всегда, во всю жизнь и куда бы ты ни убежал, об этом
другом человеке — и вот с тебя и довольно.