«Человек, у которого я отнял лучшую надежду… которому
разбил сердце… спас мне жизнь, — думал Гладких. — А если Мария и ее сын умерли? Я выдам Таню за него. Но нет, они живы, живы… я их найду!» — продолжал он рассуждать мысленно.
Неточные совпадения
Для Сергея Ивановича меньшой брат его был славный малый, с
сердцем поставленным хорошо (как он выражался по — французски), но с умом хотя и довольно быстрым, однако подчиненным впечатлениям минуты и потому исполненным противоречий. Со снисходительностью старшего брата, он иногда объяснял ему значение вещей, но не мог находить удовольствия спорить с ним, потому что слишком легко
разбивал его.
«Не ошибка ли это?» — вдруг мелькнуло у него в уме, как молния, и молния эта попала в самое
сердце и
разбила его. Он застонал. «Ошибка! да… вот что!» — ворочалось у него в голове.
Афанасий Иванович рискнул было на очень хитрое средство, чтобы
разбить свои цепи: неприметно и искусно он стал соблазнять ее, чрез ловкую помощь, разными идеальнейшими соблазнами; но олицетворенные идеалы: князья, гусары, секретари посольств, поэты, романисты, социалисты даже — ничто не произвело никакого впечатления на Настасью Филипповну, как будто у ней вместо
сердца был камень, а чувства иссохли и вымерли раз навсегда.
Оба эти человека очень серьезно взаимно считают себя противниками, оба от полноты
сердца язвят друг друга и отнюдь не догадываются, что только счастливое недоумение не позволяет им видеть, что оба они, в сущности, делают одно и то же дело и уязвлениями своими не
разбивают, а, напротив того, подкрепляют друг друга.
Нет, я никого не могу любить, кроме бога, ни в чем не могу найти утешения, кроме религии! Знаешь ли, иногда мне кажется, что у меня выросли крылья и что я лечу высоко-высоко над этим дурным миром! А между тем
сердце еще молодо… зачем оно молодо, друг мой? зачем жестокий рок не
разбил его, как
разбил мою жизнь?