Неточные совпадения
Несколько волосатых рук, вытянувшись над ее чемоданами, бродили по воздуху, ожидая момента схватить и помчать, но все это, по-видимому, мало ее касалось, раз не
был еще решен
вопрос о гостинице.
Едва я закрепил некоторое решение, вызванное таким оборотом мыслей, как прозвонил телефон, и, отогнав полусон, я стал слушать. Это
был Филатр. Он задал мне несколько
вопросов относительно моего состояния. Он приглашал также встретиться завтра у Стерса, и я обещал.
Во время игры Андерсон сидел спиной к дому, лицом к саду; он сказал, что никого не видел и ничего не слыхал. То же сказал Филатр, и, так как никто, кроме меня, не слышал никаких слов, происшествие это осталось замкнутым во мне. На
вопросы, как я отнесся к нему, я ответил, что
был, правда, взволнован, но теперь лишь стараюсь понять.
— Надеюсь, мы уладим как-нибудь этот
вопрос, — сказал я, протягивая ему руку, которую он пожал весьма сухо. — Самые невинные обстоятельства толкают меня сломать лед. Может
быть, вы не
будете сердиться впоследствии, если мы встретимся.
Он клялся, предлагал идти с ним на какое-то судно, где
есть люди, пострадавшие от Геза еще в прошлом году, и закончил ехидным
вопросом: отчего защитник так мало служил на «Бегущей по волнам»?
Ветер дул в спину. По моему расчету, через два часа должен
был наступить рассвет. Взглянув на свои часы с светящимся циферблатом, я увидел именно без пяти минут четыре. Ровное волнение не представляло опасности. Я надеялся, что приключение окончится все же благополучно, так как из разговоров на «Бегущей» можно
было понять, что эта часть океана между Гарибой и полуостровом весьма судоходна. Но больше всего меня занимал теперь
вопрос, кто и почему сел со мной в эту дикую ночь?
Как ни
был шутлив
вопрос, все моряки немедленно повернули головы и стали смотреть мне в рот.
— Начнем с подозрений, — перебил Бавс. —
Есть партия или, если хотите, просто решительная компания, поставившая себе
вопросом чести…
Когда в Гель-Гью
был поднят
вопрос о памятнике основанию города, Герд принял участие в конкурсе, и его модель, которую он прислал, необыкновенно понравилась.
Однако Грас Паран, выждав время, начал жестокую борьбу, поставив задачей жизни — убрать памятник; и достиг того, что среди огромного числа родственников, зависящих от него людей и людей подкупленных
был поднят
вопрос о безнравственности памятника, чем привлек на свою сторону людей, бессознательность которых ноет от старых уколов, от мелких и больших обид, от злобы, ищущей лишь повода, — людей с темными, сырыми ходами души, чья внутренняя жизнь скрыта и обнаруживается иногда непонятным поступком, в основе которого, однако, лежит мировоззрение, мстящее другому мировоззрению — без ясной мысли о том, что оно делает.
Отвечая на
вопрос Бавса, согласен ли я держать сторону его друзей, то
есть присоединиться к охране, я, не задумываясь, сказал: «Да».
Синкрайт остановился, не зная, разрешено ли ему тронуть этот
вопрос. Я кивнул. У меня
был выбор спросить: «Откуда появилась она?» — и тем, конечно, дать повод счесть себя лжецом — или поддержать удобную простоту догадок Синкрайта. Чтобы покончить на втором, я заявил...
Я понял. Должно
быть, это понял и Бутлер, видевший у Геза ее совершенно схожий портрет, так как испуганно взглянул на меня. Итак, поразившись, мы продолжали ее не знать. Она этого хотела, стало
быть, имела к тому причины. Пока, среди шума и восклицаний, которыми еще более ужасали себя все эти ворвавшиеся и содрогнувшиеся люди, я спросил Биче взглядом. «Нет», — сказали ее ясные, строго покойные глаза, и я понял, что мой
вопрос просто нелеп.
При появлении полиции Биче не изменила положения, лишь взглядом напомнила мне, что я не знаю ее. Теперь она встала, ожидая
вопросов; комиссар тоже встал, причем по выражению его лица
было видно, что он признает редкость такого случая в своей практике.
— Вы отказываетесь отвечать на
вопрос? — спросил комиссар с той дозой официального сожаления к молодости и красоте главного лица сцены, какая
была отпущена ему характером его службы.
Бутлер, слыша, что я рассказываю, умалчивая о появлении неизвестной женщины, сам обошел этот
вопрос, очевидно, понимая, что у меня
есть основательные причины молчать.
— Вы думаете, что я дурочка? — поставила она
вопрос прямо. — Если судья здесь и так вежлив, что послал вас рассказывать о себе таинственные истории, то
будьте добры ему передать, что мы — тоже, может
быть, — здесь!
Могу ли я надеяться, что вы прочтете это письмо, которого я не хотел… Должно
быть, писавший разорвал письмо сам. Но догадка
есть также и
вопрос, который решать не мне.
Неточные совпадения
Стародум. Оттого, мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют. Дело в том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста? О благонравии
вопросу нет. Никому и в голову не входит, что в глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить не может. Признаюсь тебе, что сердце мое тогда только
будет спокойно, когда увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь ваша…
Тем не менее
вопрос «охранительных людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились и отправились прямо на бригадирский двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то
есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие» пришли на бригадирский двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались на месте, чтобы засвидетельствовать.
Известно только, что этот неизвестный
вопрос во что бы ни стало
будет приведен в действие.
Сколько затем ни предлагали девке Амальке
вопросов, она презрительно молчала; сколько ни принуждали ее повиниться — не повинилась. Решено
было запереть ее в одну клетку с беспутною Клемантинкой.
Но пастух на все
вопросы отвечал мычанием, так что путешественники вынуждены
были, для дальнейших расспросов, взять его с собою и в таком виде приехали в другой угол выгона.