Неточные совпадения
Слова Еремея на время гасили
обиду в сердце мальчика, но на
другой же день она вспыхивала ещё сильнее.
Илья учился у неё этой неуклонной твёрдости
в достижении цели своей. Но порой, при мысли, что она даёт ласки свои
другому, он чувствовал
обиду, тяжёлую, унижавшую его. И тогда пред ним с особенною яркостью вспыхивала мечта о лавочке, о чистой комнате,
в которой он стал бы принимать эту женщину. Он не был уверен, что любит её, но она была необходима ему. Так прошло месяца три.
Её речи, её жалобы возбудили
в нём горячее, светлое чувство к этой женщине. Её горе как бы слилось с его несчастием
в одно целое и породнило их. Крепко обняв
друг друга, они долго тихими голосами рассказывали один
другому про свои
обиды.
«Всё равно, — думалось ему, — и без купца покоя
в сердце не было бы. Сколько
обид видел я и себе, и
другим! Коли оцарапано сердце, то уж всегда будет болеть…»
— Никак нельзя тебе помочь! — сказал Лунёв и почувствовал при этом какое-то удовлетворение. Павла ему было жалко ещё более, чем Перфишку, и, когда Грачёв говорил злобно,
в груди Ильи тоже закипала злоба против кого-то. Но врага, наносящего
обиду, врага, который комкал жизнь Павла, налицо не было, — он был невидим. И Лунёв снова чувствовал, что его злоба так же не нужна, как и жалость, — как почти все его чувства к
другим людям. Все это были лишние, бесполезные чувства. А Павел, хмурясь, говорил...
Позволительно поставить вопрос, в чем более выражается первородный грех, в грехе пола, в concupiscentia [Страстное домогательство (похоть) (лат.).] или
в обиде другого человека, ближнего, обрекающей его на нужду и голод, в унижении человеческого достоинства.
Неточные совпадения
—
Другие тоже не будут
в обиде, я сам служил, дело знаю…
И, как всякий человек
в темноте, Самгин с неприятной остротою ощущал свою реальность. Люди шли очень быстро, небольшими группами, и, должно быть, одни из них знали, куда они идут,
другие шли, как заплутавшиеся, — уже раза два Самгин заметил, что, свернув за угол
в переулок, они тотчас возвращались назад. Он тоже невольно следовал их примеру. Его обогнала небольшая группа, человек пять; один из них курил, папироса вспыхивала часто, как бы
в такт шагам; женский голос спросил тоном
обиды:
Самгин пожелал ему доброй ночи, ушел
в свою комнату, разделся и лег, устало думая о чрезмерно словоохотливых и скучных людях, о людях одиноких, героически исполняющих свой долг
в тесном окружении врагов, о себе самом, о себе думалось жалобно, с
обидой на людей, которые бесцеремонно и даже как бы мстительно перебрасывают тяжести своих впечатлений на плечи
друг друга.
Ушел он
в настроении, не совсем понятном ему: эта беседа взволновала его гораздо более, чем все
другие беседы с Мариной; сегодня она дала ему право считать себя обиженным ею, но
обиды он не чувствовал.
Обида разрасталась, перерождаясь
в другое чувство, похожее на страх перед чем-то.