Неточные совпадения
— Или —
думал: «Поживем немного, я буду тебя любить, сколько ты захочешь, а потом ты дашь мне денег на лодку, снасти и на кусок земли, я ворочусь тогда в свой
добрый край и всегда, всю жизнь буду хорошо помнить
о тебе…»
Гражданка и мать, она
думала о сыне и родине: во главе людей, разрушавших город, стоял ее сын, веселый и безжалостный красавец; еще недавно она смотрела на него с гордостью, как на драгоценный свой подарок родине, как на
добрую силу, рожденную ею в помощь людям города — гнезда, где она родилась сама, родила и выкормила его.
— Она говорила очень много и горячо, а я слушал и
думал: «Так, синьора!» Я видел ее не в первый раз, и ты, конечно, знаешь, что никто не мечтает
о женщине горячее, чем солдат. Разумеется, я представлял ее себе
доброй, умной, с хорошим сердцем, и в то время мне казалось, что дворяне — особенно умны.
Старец теперь любил
думать о добром Памфалоне, и всякий раз, когда Ермий переносился мыслью в Дамаск, мнилось ему, что он будто видит, как скоморох бежит по улицам с своей Акрой и на лбу у него медный венец, но с этим венцом заводилося чудное дело: день ото дня этот венец все становился ярче и ярче, и, наконец, в одну ночь он так засиял, что у Ермия не хватило силы смотреть на него.
Неточные совпадения
— И неправда! И поскорей не
думайте больше так! — сказала Кити. — Я тоже была
о нем очень низкого мнения, но это, это — премилый и удивительно
добрый человек. Сердце у него золотое.
«А мне пусть их все передерутся, —
думал Хлобуев, выходя. — Афанасий Васильевич не глуп. Он дал мне это порученье, верно, обдумавши. Исполнить его — вот и все». Он стал
думать о дороге, в то время, когда Муразов все еще повторял в себе: «Презагадочный для меня человек Павел Иванович Чичиков! Ведь если бы с этакой волей и настойчивостью да на
доброе дело!»
— Я все
думаю о том, какой бы из вас был человек, если бы так же, и силою и терпеньем, да подвизались бы на
добрый труд и для лучшей <цели>!
«Какой он
добрый и как нас любит, а я мог так дурно
о нем
думать!»
Когда я теперь вспоминаю его, я нахожу, что он был очень услужливый, тихий и
добрый мальчик; тогда же он мне казался таким презренным существом,
о котором не стоило ни жалеть, ни даже
думать.