Она говорила с усмешкой в глазах и порой точно вдруг перекусывала свою речь, как нитку.
Мужики молчали. Ветер гладил стекла окон, шуршал соломой по крыше, тихонько гудел в трубе. Выла собака. И неохотно, изредка в окно стучали капли дождя. Огонь в лампе дрогнул, потускнел, но через секунду снова разгорелся ровно и ярко.
Неточные совпадения
Ефим принес горшок молока, взял со стола чашку, сполоснул водой и, налив в нее молоко, подвинул к Софье, внимательно слушая рассказ матери. Он двигался и делал все бесшумно, осторожно. Когда мать кончила свой краткий рассказ — все
молчали с минуту, не глядя друг на друга. Игнат, сидя за столом, рисовал ногтем на досках какой-то узор, Ефим стоял сзади Рыбина, облокотясь на его плечо, Яков, прислонясь к стволу дерева, сложил на груди руки и опустил голову. Софья исподлобья оглядывала
мужиков…
Софья, побледнев,
молчала, не отрывая глаз от
мужиков.
Вспыхнул огонь, задрожал и утонул во тьме.
Мужик подошел к постели матери, поправил тулуп, окутав ее ноги. Эта ласка мягко тронула мать своей простотой, и, снова закрыв глаза, она улыбнулась. Степан
молча разделся, влез на полати. Стало тихо.
Нехлюдов сделал усилие над собой и начал свою речь тем, что объявил мужикам о своем намерении отдать им землю совсем.
Мужики молчали, и в выражении их лиц не произошло никакого изменения.
Неточные совпадения
И драли же! покудова // Не перестали лаяться, // А
мужику не лаяться — // Едино что
молчать.
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты
молчи! // Увидит в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не работал
мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!
«Куда?..» — переглянулися // Тут наши
мужики, // Стоят,
молчат, потупились… // Уж ночь давно сошла, // Зажглися звезды частые // В высоких небесах, // Всплыл месяц, тени черные // Дорогу перерезали // Ретивым ходокам. // Ой тени! тени черные! // Кого вы не нагоните? // Кого не перегоните? // Вас только, тени черные, // Нельзя поймать — обнять!
Парень не торопясь поймал багор, положил его вдоль борта,
молча помог хромому влезть в лодку и сильными ударами весел быстро пригнал ее к берегу. Вывалившись на песок,
мужик, мокрый и скользкий, разводя руки, отчаянно каялся:
Мужики стояли
молча, обнажив лысые, лохматые и жирно смазанные маслом головы, а под разноцветно ситцевыми головами баб невидимым дымом вздымался тихонько рыдающий шепоток молитв.