Неточные совпадения
Идут по небу облака, кроют нас своими тенями, в серых
волнах плавает и прячется светлая луна. Шуршат деревья, тихо плещет вода, лес и земля ещё дышат теплом, а воздух прозрачен по-осеннему. За деревней, у мельниц, девки песню запели — их крикливые, сухие голоса издали кажутся
мягкими и сочными, как свирель.
Несвязный говор, песни, иногда какой-нибудь отрывчатый, отдельный возглас, скрип телег, ржание жеребенка, раздававшееся бог весть где, — все это сливалось в один общий гул, разливавшийся
мягкими волнами по окрестности.
Культура подхватила нас на свои
мягкие волны и несет вперед, не давая оглядываться по сторонам; мы отдаемся этим волнам и не замечаем, как теряем в них одно за другим все имеющиеся у нас богатства; мы не только не замечаем, — мы не хотим этого замечать: все наше внимание устремлено исключительно на наше самое ценное богатство — разум, влекущий нас вперед, в светлое царство культуры.
Матенька заботливо расчесала роскошные косы княжны и окутала всю ее двумя
мягкими волнами черных кудрей. На восковом личике с плотно сомкнутыми, точно слипшимися стрелами ресниц смерть запечатлела свой холодом пронизанный поцелуй.
Неточные совпадения
Напевая, Алина ушла, а Клим встал и открыл дверь на террасу,
волна свежести и солнечного света хлынула в комнату.
Мягкий, но иронический тон Туробоева воскресил в нем не однажды испытанное чувство острой неприязни к этому человеку с эспаньолкой, каких никто не носит. Самгин понимал, что не в силах спорить с ним, но хотел оставить последнее слово за собою. Глядя в окно, он сказал:
Между тем тарантас, прыгая по каменным
волнам губернской мостовой, проехал Московскую улицу, Курскую, Кромскую площадь, затем Стрелецкую слободу, снова покатился по
мягкому выгону и через полверсты от Курской заставы остановился у стен девичьего монастыря.
Отречемся от старого мира… — раздался звонкий голос Феди Мазина, и десятки голосов подхватили
мягкой, сильной
волной:
Песня на берегу моря уже умолкла, и старухе вторил теперь только шум морских
волн, — задумчивый, мятежный шум был славной второй рассказу о мятежной жизни. Всё
мягче становилась ночь, и всё больше разрождалось в ней голубого сияния луны, а неопределенные звуки хлопотливой жизни ее невидимых обитателей становились тише, заглушаемые возраставшим шорохом
волн… ибо усиливался ветер.
Море огромное, лениво вздыхающее у берега, — уснуло и неподвижно в дали, облитой голубым сиянием луны.
Мягкое и серебристое, оно слилось там с синим южным небом и крепко спит, отражая в себе прозрачную ткань перистых облаков, неподвижных и не скрывающих собою золотых узоров звезд. Кажется, что небо все ниже наклоняется над морем, желая понять то, о чем шепчут неугомонные
волны, сонно всползая на берег.