Неточные совпадения
Деревянная ложка в
руке Палаги дрожала, лицо её покрылось красными пятнами. Все за столом не глядели друг
на друга. Матвей ясно видел, что все знают какую-то тайну. Ему хотелось ободрить мачеху, он дважды погладил её
колено, а она доверчиво прижалась к нему.
Над ним наклонилась Палага, но он не понимал её речи, с ужасом глядя, как бьют Савку: лёжа у забора вниз лицом, парень дёргал
руками и ногами, точно плывя по земле; весёлый, большой мужик Михайло, высоко поднимая ногу, тяжёлыми ударами пятки, чёрной, точно лошадиное копыто, бухал в его спину, а коренастый, добродушный Иван, стоя
на коленях, истово ударял по шее Савки, точно стараясь отрубить голову его тупым, красным кулаком.
А потом, в комнате Матвея, Пушкарь, размахивая
руками, страшно долго говорил о чём-то отцу, отец сидел
на постели в азяме, без шапки, а Палага стояла у двери
на коленях, опустив плечи и свесив
руки вдоль тела, и тоже говорила...
Когда
на дворе стало тихо и сгустившийся в бане сумрак возвестил приближение вечера, он слез с полка, вышел в сад и увидал Пушкаря,
на скамье под яблоней: солдат, вытянув длинные ноги, упираясь
руками в
колени, громко икал, наклоня голову.
Матвей перестал ходить
на реку и старался обегать городскую площадь, зная, что при встрече с Хряповым и товарищами его он снова неизбежно будет драться. Иногда, перед тем как лечь спать, он опускался
на колени и, свесив
руки вдоль тела, наклонив голову — так стояла Палага в памятный день перед отцом — шептал все молитвы и псалмы, какие знал. В ответ им мигала лампада, освещая лик богоматери, как всегда задумчивый и печальный. Молитва утомляла юношу и этим успокаивала его.
— Да-кось, я тебе заговорю кровь-то, — сказал Маркуша, опускаясь
на колени, перекрестился, весь ощетинился и угрожающе забормотал над
рукою Бори...
Сели
на скамью под вишнями, золотые ленты легли им плечи,
на грудь и
колена её, она их гладила бледными
руками, а сквозь кожу
рук было видно кровь, цвета утренней зари.
У постоялки только что начался урок, но дети выбежали
на двор и закружились в пыли вместе со стружками и опавшим листом; маленькая, белая как пушинка, Люба, придерживая платье сжатыми
коленями, хлопала в ладоши, глядя, как бесятся Боря и толстый Хряпов: схватившись за
руки, они во всю силу топали ногами о землю и, красные с натуги, орали в лицо друг другу...
Дроздов, встав
на колени, торопливо зашептал, отмахиваясь обеими
руками...
Ночью он поднимет голову, прислушается — сплю я или нет и, встав
на колени, молится; так всю ночь, до утра, а утром встал, поглядел
на меня, помахал
руками и — ушёл.
Серая попадья, подняв очки
на лоб, положив
на колени руки и шитьё, сидела у окна, изредка вставляя в речь дяди два-три негромких слова, а поп, возбуждённый и растрёпанный, то вскакивал и летел куда-то по комнате, сбивая стулья, то, как бы в отчаянии, падал
на клеёнчатый диван и, хватаясь за голову
руками, кричал...
Дядя Марк крякнул, сел
на пол и обнял
колени руками.
Его движения были медленны, вещи он брал в
руки неуверенно и неловко,
на ходу качался с боку
на бок, точно ноги у него были надломлены в
коленях, и весь он был тяжко-скучный.
— Моё почтение! — неестественно громко вскричал поп, вскакивая
на ноги; бледное, усталое лицо Горюшиной вспыхнуло румянцем, она села прямо и молча, не взглянув в глаза гостя, протянула ему
руку, а попадья, опустив газету
на колени, не своим голосом спросила...
Положит меня, бывало,
на колени к себе, ищет ловкими пальцами в голове, говорит, говорит, — а я прижмусь ко груди, слушаю — сердце её бьётся, молчу, не дышу, замер, и — самое это счастливое время около матери, в
руках у ней вплоть её телу, ты свою мать помнишь?
«К чему клонит?» — соображал Матвей Савельев, глядя, как человек этот, зажав в
колени свои сухие
руки, трёт их, двигая ногами и покачиваясь
на стуле.
Приходил Сухобаев, потёртый, заершившийся, в измятом картузе, пропитанный кислым запахом болота или осыпанный пылью, с рулеткой в кармане, с длинной узкой книгой в
руках, садился
на стул, вытягивая тонкие ноги, хлопал книгой по
коленям и шипел, стискивая зубы, поплёвывая...
Хотелось встать
на колени, чтобы стоять прочнее и твёрже, он схватился обеими
руками за колонку крыльца и вдруг, точно вспыхнув изнутри, закричал...
Шакир снова засмеялся, согнувшись колесом, упираясь
руками в
колени, встряхивая головою. Девушка, медленно распутывая шаль, осторожно подвигалась к окну, от неё веяло бодрым холодом,
на ресницах блестели капельки растаявшего инея, лицо горело румянцем, но глаза её припухли и смотрели печально.
Женская фигура, с лицом Софьи, рисовалась ему белой, холодной статуей, где-то в пустыне, под ясным, будто лунным небом, но без луны; в свете, но не солнечном, среди сухих нагих скал, с мертвыми деревьями, с нетекущими водами, с странным молчанием. Она, обратив каменное лицо к небу, положив
руки на колени, полуоткрыв уста, кажется, жаждала пробуждения.
Неточные совпадения
Выползли они все вдруг, и старые и малые, и мужеск и женск пол, и, воздев
руки к небу, пали среди площади
на колени.
— Ах, что я сделал! — вскрикнул он и, став пред ней
на колени, стал целовать ее
руки.
И ровно в ту минуту, как середина между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи голову, упала под вагон
на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась
на колена.
Смутное сознание той ясности, в которую были приведены его дела, смутное воспоминание о дружбе и лести Серпуховского, считавшего его нужным человеком, и, главное, ожидание свидания — всё соединялось в общее впечатление радостного чувства жизни. Чувство это было так сильно, что он невольно улыбался. Он спустил ноги, заложил одну
на колено другой и, взяв ее в
руку, ощупал упругую икру ноги, зашибленной вчера при падении, и, откинувшись назад, вздохнул несколько раз всею грудью.
Аннушка уже дремала, держа красный мешочек
на коленах широкими
руками в перчатках, из которых одна была прорвана.