Наконец они решились, и мы толпой окружили их: это первые наши гости в Японии. Они с боязнью озирались вокруг и, положив
руки на колени, приседали и кланялись чуть не до земли. Двое были одеты бедно: на них была синяя верхняя кофта, с широкими рукавами, и халат, туго обтянутый вокруг поясницы и ног. Халат держался широким поясом. А еще? еще ничего; ни панталон, ничего…
Сначала вошли на палубу переводчики. «Оппер-баниосы», — говорили они почтительным шепотом, указывая на лодки, а сами стали в ряд. Вскоре показались и вошли на трап, потом на палубу двое японцев, поблагообразнее и понаряднее прочих. Переводчики встретили их, положив
руки на колени и поклонившись почти до земли. За ними вошло человек двадцать свиты.
Весь этот люд, то есть свита, все до одного вдруг, как по команде, положили
руки на колени, и поклонились низко, и долго оставались в таком положении, как будто хотят играть в чехарду.
Неточные совпадения
Вдруг из дверей явились, один за другим, двенадцать слуг, по числу гостей; каждый нес обеими
руками чашку с чаем, но без блюдечка. Подойдя к гостю, слуга ловко падал
на колени, кланялся, ставил чашку
на пол, за неимением столов и никакой мебели в комнатах, вставал, кланялся и уходил. Ужасно неловко было тянуться со стула к полу в нашем платье. Я протягивал то одну, то другую
руку и насилу достал. Чай отличный, как желтый китайский. Он густ, крепок и ароматен, только без сахару.
Воцарилось глубочайшее молчание. Губернатор вынул из лакированного ящика бумагу и начал читать чуть слышным голосом, но внятно. Только что он кончил, один старик лениво встал из ряда сидевших по правую
руку, подошел к губернатору, стал, или, вернее, пал
на колени, с поклоном принял бумагу, подошел к Кичибе, опять пал
на колени, без поклона подал бумагу ему и сел
на свое место.
Выходить надо было
на руках, это значит выскакивать, то есть упереться локтями о края люка, прыгнуть и стать сначала
коленями на окраину, а потом уже
на ноги.
Мне, например, не случалось видеть, чтоб японец прямо ходил или стоял, а непременно полусогнувшись,
руки постоянно держит наготове,
на коленях, и так и смотрит по сторонам, нельзя ли кому поклониться.
Лишь только завидит кого-нибудь равного себе, сейчас
колени у него начинают сгибаться, он точно извиняется, что у него есть ноги, потом он быстро наклонится, будто переломится пополам,
руки вытянет по
коленям и
на несколько секунд оцепенеет в этом положении; после вдруг выпрямится и опять согнется, и так до трех раз и больше.
Накамура, как медведь, неловко влезал
на место, где сидели полномочные, сжимал, по привычке многих японцев,
руки в кулаки и опирал их о
колени, морщил лоб и говорил с важностью.
Войдя в большую церковь, епископ, а за ним и молодой миссионер преклонили
колена, сложили
на груди
руки, поникли головами и
на минуту задумались.
— Поди узнай, что такое, — сказала она и с спокойною готовностью на всё, сложив
руки на коленах, села на кресло. Лакей принес толстый пакет, надписанный рукою Алексея Александровича.
Она кончила долгим певучим аккордом, и голос ее пропал в нем. Она вдруг остановилась, положила
руки на колени и, сама растроганная, взволнованная, поглядела на Обломова: что он?
Женская фигура, с лицом Софьи, рисовалась ему белой, холодной статуей, где-то в пустыне, под ясным, будто лунным небом, но без луны; в свете, но не солнечном, среди сухих нагих скал, с мертвыми деревьями, с нетекущими водами, с странным молчанием. Она, обратив каменное лицо к небу, положив
руки на колени, полуоткрыв уста, кажется, жаждала пробуждения.
Неточные совпадения
Выползли они все вдруг, и старые и малые, и мужеск и женск пол, и, воздев
руки к небу, пали среди площади
на колени.
— Ах, что я сделал! — вскрикнул он и, став пред ней
на колени, стал целовать ее
руки.
И ровно в ту минуту, как середина между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи голову, упала под вагон
на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась
на колена.
Смутное сознание той ясности, в которую были приведены его дела, смутное воспоминание о дружбе и лести Серпуховского, считавшего его нужным человеком, и, главное, ожидание свидания — всё соединялось в общее впечатление радостного чувства жизни. Чувство это было так сильно, что он невольно улыбался. Он спустил ноги, заложил одну
на колено другой и, взяв ее в
руку, ощупал упругую икру ноги, зашибленной вчера при падении, и, откинувшись назад, вздохнул несколько раз всею грудью.
Аннушка уже дремала, держа красный мешочек
на коленах широкими
руками в перчатках, из которых одна была прорвана.