Неточные совпадения
Мелко изорванные облака тихо плыли по
небу, между сизыми хлопьями катилась луна, золотя их мохнатые края. Тонкие ветви черёмухи и лип тихо качались, и всё вокруг — сад, дом,
небо —
молча кружилось в медленном хороводе.
Живёт в
небесах запада чудесная огненная сказка о борьбе и победе, горит ярый бой света и тьмы, а на востоке, за Окуровом, холмы, окованные чёрною цепью леса, холодны и темны, изрезали их стальные изгибы и петли реки Путаницы, курится над нею лиловый туман осени, на город идут серые тени, он сжимается в их тесном кольце, становясь как будто всё меньше, испуганно
молчит, затаив дыхание, и — вот он словно стёрт с земли, сброшен в омут холодной жуткой тьмы.
Солнце точно погасло, свет его расплылся по земле серой, жидкой мутью, и трудно было понять, какой час дня проходит над пустыми улицами города,
молча утопавшими в грязи. Но порою — час и два — в синевато-сером
небе жалобно блестело холодное бесформенное пятно, старухи называли его «солнышком покойничков».
Кожемякин, вздохнув,
молча отвернулся в сторону. С горы тянул вечерний ветер; ударили ко всенощной, строгий звон поплыл за реку, в синий лес, а там верхушки елей, вычеканенные в
небе, уже осветились красным огнём.
Старик согнулся и, покачиваясь,
молча стал гладить колени. Синеватый сумрак кутал сад, отемняя зелень, жёлтая луна висела в пустом
небе, жужжали комары, и, отмахиваясь от них, Люба говорила...
Взглянул на
небо молча князь, // И, наконец, отворотясь, // Он протянул Селиму руку; // И крепко тот ее пожал // За то, что смерть, а не разлуку // Печальный знак сей обещал! // И долго витязь так стоял; // И под нависшими бровями // Блеснуло что-то; и слезами // Я мог бы этот блеск назвать, // Когда б не скрылся он опять!..
Хмурое
небо молча смотрело на грязный двор и на чистенького человека с острой седой бородкой, ходившего по земле, что-то измеряя своими шагами и острыми глазками. На крыше старого дома сидела ворона и торжественно каркала, вытягивая шею и покачиваясь.
Неточные совпадения
«Куда?..» — переглянулися // Тут наши мужики, // Стоят,
молчат, потупились… // Уж ночь давно сошла, // Зажглися звезды частые // В высоких
небесах, // Всплыл месяц, тени черные // Дорогу перерезали // Ретивым ходокам. // Ой тени! тени черные! // Кого вы не нагоните? // Кого не перегоните? // Вас только, тени черные, // Нельзя поймать — обнять!
Финал гремит; пустеет зала; // Шумя, торопится разъезд; // Толпа на площадь побежала // При блеске фонарей и звезд, // Сыны Авзонии счастливой // Слегка поют мотив игривый, // Его невольно затвердив, // А мы ревем речитатив. // Но поздно. Тихо спит Одесса; // И бездыханна и тепла // Немая ночь. Луна взошла, // Прозрачно-легкая завеса // Объемлет
небо. Всё
молчит; // Лишь море Черное шумит…
— Ах, оставь, — сердито откликнулся Самгин. Минуту, две оба
молчали, неподвижно сидя друг против друга. Самгин курил, глядя в окно, там блестело шелковое
небо, луна освещала беломраморные крыши, — очень знакомая картина.
С полчаса Клим греб против течения, девушки
молчали, прислушиваясь, как хрупко плещет под ударами весел темная вода.
Небо все богаче украшалось звездами. Берега дышали пьяненьким теплом весны. Алина, вздохнув, сказала:
Часто погружались они в безмолвное удивление перед вечно новой и блещущей красотой природы. Их чуткие души не могли привыкнуть к этой красоте: земля,
небо, море — все будило их чувство, и они
молча сидели рядом, глядели одними глазами и одной душой на этот творческий блеск и без слов понимали друг друга.