Неточные совпадения
Самгину казалось, что
становится все более жарко и солнце жестоко выжигает в его памяти слова, лица, движения людей. Было странно слышать возбужденный разноголосый говор каменщиков, говорили они так громко, как будто им хотелось заглушить
крики солдат и чей-то непрерывный, резкий вой...
— А когда мне было лет тринадцать, напротив нас чинили крышу, я сидела у окна, — меня в тот день наказали, — и мальчишка кровельщик делал мне гримасы. Потом другой кровельщик запел песню, мальчишка тоже
стал петь, и — так хорошо выходило у них. Но вдруг песня кончилась
криком, коротеньким таким и резким, тотчас же шлепнулось, как подушка, — это упал на землю старший кровельщик, а мальчишка лег животом на железо и распластался, точно не человек, а — рисунок…
Но она не обратила внимания на эти слова. Опьяняемая непрерывностью движения, обилием и разнообразием людей,
криками, треском колес по булыжнику мостовой, грохотом железа, скрипом дерева, она сама говорила фразы, не совсем обыкновенные в ее устах. Нашла, что город только красивая обложка книги, содержание которой — ярмарка, и что жизнь
становится величественной, когда видишь, как работают тысячи людей.
Эту картинную смерть Самгин видел с отчетливой ясностью, но она тоже не поразила его, он даже отметил, что мертвый кочегар
стал еще больше. Но после
крика женщины у Самгина помутилось в глазах, все последующее он уже видел, точно сквозь туман и далеко от себя. Совершенно необъяснима была мучительная медленность происходившего, — глаза видели, что каждая минута пересыщена движением, а все-таки создавалось впечатление медленности.
Что-то резко треснуло, заскрипело, и оратор исчез, взмахнув руками; его падение заглушилось одобрительными
криками, смехом, а Самгин
стал пробиваться к двери.
Все это было не страшно, но, когда
крик и свист примолкли,
стало страшней. Кто-то заговорил певуче, как бы читая псалтырь над покойником, и этот голос, укрощая шум, создал тишину, от которой и
стало страшно. Десятки глаз разглядывали полицейского, сидевшего на лошади, как существо необыкновенное, невиданное. Молодой парень, без шапки, черноволосый, сорвал шашку с городового, вытащил клинок из ножен и, деловито переломив его на колене, бросил под ноги лошади.
— Отец мой лоцманом был на Волге! — крикнула она, и резкий
крик этот, должно быть, смутил ее, — она закрыла глаза и
стала говорить быстро, невнятно.
Когда лысый втиснулся в цепь, он как бы покачнул, приподнял от пола людей и придал вращению круга такую быстроту, что отдельные фигуры
стали неразличимы, образовалось бесформенное, безрукое тело, — на нем, на хребте его подскакивали, качались волосатые головы; слышнее, более гулким
стал мягкий топот босых ног; исступленнее вскрикивали женщины, нестройные
крики эти
становились ритмичнее, покрывали шум стонами...
Кутузов махнул рукой и пошел к дверям под аркой в толстой стене, за ним двинулось еще несколько человек, а
крики возрастали,
становясь горячее, обиженней, и все чаще, настойчивее пробивался сквозь шум знакомо звонкий голосок Тагильского.
Крик и плач раздражали Самгина, запах,
становясь все тяжелее, затруднял дыхание, но всего мучительнее было ощущать, как холод жжет ноги, пальцы сжимались, точно раскаленными клещами.
Неточные совпадения
Нечего делать, я нанял шесть быков и нескольких осетин. Один из них взвалил себе на плечи мой чемодан, другие
стали помогать быкам почти одним
криком.
Лес
стал освещаться, деревья редеть, послышались
крики — и вдруг перед ними озеро.
Крики между тем
становились явственней. Скороговоркой и звонко выкрикивал барин-арбуз:
Хотел было поворотить вдруг своего коня лях и
стать ему в лицо; но не послушался конь: испуганный страшным
криком, метнулся на сторону, и достал его ружейною пулею Кукубенко.
Ни
крика, ни стону не было слышно даже тогда, когда
стали перебивать ему на руках и ногах кости, когда ужасный хряск их послышался среди мертвой толпы отдаленными зрителями, когда панянки отворотили глаза свои, — ничто, похожее на стон, не вырвалось из уст его, не дрогнулось лицо его.