Неточные совпадения
Владимирские пастухи-рожечники, с аскетическими лицами святых и глазами хищных птиц, превосходно играли на рожках русские песни, а на другой эстраде, против военно-морского павильона, чернобородый красавец Главач дирижировал струнным инструментам своего
оркестра странную пьесу, которая называлась в программе «
Музыкой небесных сфер». Эту пьесу Главач играл раза по три в день, публика очень любила ее, а люди пытливого ума бегали в павильон слушать, как тихая
музыка звучит в стальном жерле длинной пушки.
— Ваш отец был настоящий русский, как дитя, — сказала она, и глаза ее немножко покраснели. Она отвернулась, прислушиваясь.
Оркестр играл что-то бравурное, но
музыка доходила смягченно, и, кроме ее, извне ничего не было слышно. В доме тоже было тихо, как будто он стоял далеко за городом.
И так, один за другим, двигались под
музыку военного
оркестра тяжелые, уродливые люди, показывая себя безжалостно знойному солнцу.
Шествие замялось. Вокруг гроба вскипело не быстрое, но вихревое движение, и гроб — бесформенная масса красных лент, венков, цветов — как будто поднялся выше; можно было вообразить, что его держат не на плечах, а на руках, взброшенных к небу. Со двора консерватории вышел ее
оркестр, и в серый воздух, под низкое, серое небо мощно влилась величественная
музыка марша «На смерть героя».
За окном ослепительно сверкали миллионы снежных искр, где-то близко ухала и гремела
музыка военного
оркестра, туда шли и ехали обыватели, бежали мальчишки, обгоняя друг друга, и все это было чуждо, ненужно, не нужна была и Дуняша.
Но вот из-за кулис, под яростный грохот и вой
оркестра, выскочило десятка три искусно раздетых девиц, в такт задорной
музыки они начали выбрасывать из ворохов кружев и разноцветных лент голые ноги; каждая из них была похожа на огромный махровый цветок, ноги их трепетали, как пестики в лепестках, девицы носились по сцене с такой быстротой, что, казалось, у всех одно и то же ярко накрашенное, соблазнительно улыбающееся лицо и что их гоняет по сцене бешеный ветер.
Самгин, насыщаясь и внимательно слушая, видел вдали, за стволами деревьев, медленное движение бесконечной вереницы экипажей, в них яркие фигуры нарядных женщин, рядом с ними покачивались всадники на красивых лошадях; над мелким кустарником в сизоватом воздухе плыли головы пешеходов в соломенных шляпах, в котелках, где-то далеко
оркестр отчетливо играл «Кармен»; веселая задорная
музыка очень гармонировала с гулом голосов, все было приятно пестро, но не резко, все празднично и красиво, как хорошо поставленная опера.
Все время, то побеждая шум толпы, то утопая в нем, звучала
музыка военного
оркестра.
За окнами, на перроне, пела, ревела и крякала медь
оркестра,
музыку разрывали пронзительные свистки маневренных паровозов, тревожные сигналы стрелочников, где-то близко гудела солдатская песня.
В этот день они катались на пароходе с
оркестром музыки, пили шампанское и все страшно напились. Саша пела какую-то особенную, удивительно грустную песню, и Фома плакал, как ребенок, растроганный пением. Потом он плясал с ней «русскую», устал, бросился за борт и едва не утонул.
Небывалое дело. Директор наш Куликов устроил на масленице в гимназии бал, — с приглашенными гимназистками, с угощением, с
оркестром музыки. Необычно было видеть знакомые коридоры, по которым двигались разряженные барышни, видеть классы с отодвинутыми партами, превращенные в буфеты, курительные, дамские комнаты.
Неточные совпадения
Яркое солнце, веселый блеск зелени, звуки
музыки были для нее естественною рамкой всех этих знакомых лиц и перемен к ухудшению или улучшению, за которыми она следила; но для князя свет и блеск июньского утра и звуки
оркестра, игравшего модный веселый вальс, и особенно вид здоровенных служанок казались чем-то неприличным и уродливым в соединении с этими собравшимися со всех концов Европы, уныло двигавшимися мертвецами.
Соберите
оркестр, но не из щеголей с парадными лицами мертвецов, которые в музыкальном буквоедстве или — что еще хуже — в звуковой гастрономии забыли о душе
музыки и тихо мертвят эстрады своими замысловатыми шумами, — нет.
А там чай, прогулка по палубе, при звуках
музыки нашего
оркестра, затем картина вечерней зари и великолепно сияющих, точно бенгальскими огнями, в здешнем редком и прозрачном воздухе звезд.
Его выписал большой барин, который сам терпеть не мог
музыки, но держал
оркестр из чванства.
А слева блестят золотые поющие трубы
оркестра, и Ромашов чувствует, что между генералом и
музыкой протянулась невидимая волшебная нить, которую и радостно и жутко перейти.