Фонари еще не зажигались, кое-где только начинались освещаться окна домов, а в переулках и закоулках происходили сцены и разговоры, неразлучные с этим временем во всех городах, где много солдат, извозчиков, работников и особенного рода существ, в виде дам в
красных шалях и башмаках без чулок, которые, как летучие мыши, шныряют по перекресткам.
M-lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в
красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот.
Глафира была бледна как плат, но Ропшин этого не заметил, потому что на ее лицо падало отражение
красной шали. Он наклонился к ногам окаменевшей Глафиры, чтобы поднять лист. Бодростина в это мгновение встрепенулась и с подкупающею улыбкой на устах приподняла от ног своих этого белого юношу, взяв его одним пальцем под его безволосый подбородок.
Неточные совпадения
Сверху, под белою простыней, лежала заячья шубка, крытая
красным гарнитуром; [Гарнитур — толстая шелковая ткань, изготовляемая на французских фабриках в Туре.] под нею было шелковое платье, затем
шаль, и туда, вглубь, казалось, все лежало одно тряпье.
— Что вы, ваше превосходительство… отчего мне
краснеть? Я и не слыхала, что говорят… — сказала бойко одна барыня, жеманно поправляя
шаль.
Нехлюдов прошел вперед. В середине стояла аристократия: помещик с женою и сыном в матросской куртке, становой, телеграфист, купец в сапогах с бураками, старшина с медалью и справа от амвона, позади помещицы, Матрена Павловна в переливчатом лиловом платье и белой с каймою
шали и Катюша в белом платье с складочками на лифе, с голубым поясом и
красным бантиком на черной голове.
Я, право, не знаю, как описать, что произошло дальше. В первую минуту Хиония Алексеевна
покраснела и гордо выпрямила свой стан; в следующую за этим минуту она вернулась в гостиную, преисполненным собственного достоинства жестом достала свою
шаль со стула, на котором только что сидела, и, наконец, не простившись ни с кем, величественно поплыла в переднюю, как смертельно оскорбленная королева, которая великодушно предоставила оскорбителей мукам их собственной совести.
Дверь тихонько растворилась, и я увидал женщину лет двадцати, высокую и стройную, с цыганским смуглым лицом, изжелта-карими глазами и черною как смоль косою; большие белые зубы так и сверкали из-под полных и
красных губ. На ней было белое платье; голубая
шаль, заколотая у самого горла золотой булавкой, прикрывала до половины ее тонкие, породистые руки. Она шагнула раза два с застенчивой неловкостью дикарки, остановилась и потупилась.