Неточные совпадения
Говорил он долго и сухо, точно в барабан бил языком. Бурмистров, заложив руки за спину, не мигая, смотрел на стол, где аккуратно стояли и лежали странные вещи: борзая собака желтой меди, стальной кубик, черный, с коротким дулом, револьвер, голая фарфоровая женщина, костяная чаша, подобная человечьему черепу, а в ней — сигары,
масса цапок с
бумагами, и надо всем возвышалась высокая, на мраморной колонне, лампа с квадратным абажуром.
— У наших ворот стоят шпионы — такую
массу бумаги мы не сумеем вынести из дому незаметно, — а спрятать негде, а я думаю, они снова придут сегодня ночью. Значит, как ни жаль труда — мы сожжем все это.
Я схватил всю кипу и с каким-то диким ожесточением бросил ее в камин. С наслаждением следил я, как сначала повалил из-под кипы густой, черный дым; как отдельные листы постепенно свертывались, коробились и бурели; как ОГОНБ, долгое время не будучи в состоянии осилить брошенную в него
массу бумаги, только лизал ее края; как, наконец, он вдруг прорвался сквозь самый центр массы и разом обхватил ее.
Среди
массы бумаг, книг, прошлогодних газет, ветхих стульев, сапог, халатов, кинжалов и колпаков, на маленькой, обитой сизым коленкором кушетке спала его хорошенькая жена, Амаранта.
Неточные совпадения
На первый раз трудно было разобраться в такой
массе цифр, и Веревкин половину
бумаг сложил в свой объемистый портфель с оборванными ремнями и сломанным замком.
Надзиратели из привилегированных, как бы стыдясь своей должности, стараются выделиться из
массы своих сотоварищей хотя чем-нибудь: один носит на плечах жгуты потолще, другой — офицерскую кокарду, третий, коллежский регистратор, называет себя в
бумагах не надзирателем, а «заведующим работами и рабочими».
— Господин следователь, вам небезызвестно, что и в казенном доме, и в частном есть
масса таких формальностей, какие существуют только на
бумаге, — это известно каждому. Я сделал не хуже не лучше, чем все другие, как те же мои предшественники… Чтобы проверить весь инвентарь такого сложного дела, как громадные промысла, потребовались бы целые годы, и затем…
И тут: придет посторонний проситель, подаст, полусогнувшись, с жалкой улыбкой,
бумагу — мастер возьмет, едва дотронется до нее пером и передаст другому, тот бросит ее в
массу тысяч других
бумаг, — но она не затеряется: заклейменная нумером и числом, она пройдет невредимо через двадцать рук, плодясь и производя себе подобных.
Владимир принялся рьяно за дела; ему понравилась бюрократия, рассматриваемая сквозь призму девятнадцати лет, — бюрократия хлопотливая, занятая, с нумерами и регистратурой, с озабоченным видом и кипами
бумаг под рукой; он видел в канцелярии мельничное колесо, которое заставляет двигаться
массы людей, разбросанных на половине земного шара, — он все поэтизировал.