Неточные совпадения
— Эх, матушка Анна Павловна! да кого же мне и любить-то, как не вас? Много ли у нас таких, как вы? Вы цены себе не знаете. Хлопот полон рот: тут и
своя стройка вертится на уме. Вчера еще бился целое утро с подрядчиком, да все как-то не сходимся… а как, думаю, не поехать?.. что она там, думаю, одна-то, без меня станет
делать? человек не молодой: чай, голову растеряет.
— Советовать — боюсь. Я не ручаюсь за твою деревенскую натуру: выйдет вздор — станешь пенять на меня; а мнение
свое сказать, изволь — не отказываюсь, ты слушай или не слушай, как хочешь. Да нет! я не надеюсь на удачу. У вас там
свой взгляд на жизнь: как переработаешь его? Вы помешались на любви, на дружбе, да на прелестях жизни, на счастье; думают, что жизнь только в этом и состоит: ах да ох! Плачут, хнычут да любезничают, а дела не
делают… как я отучу тебя от всего этого? — мудрено!
— «Хотя и не вешается мне на шею», — продолжал диктовать Петр Иваныч. Александр, не дотянувшись до него, поскорей сел на
свое место. — А желает добра потому, что не имеет причины и побуждения желать зла и потому что его просила обо мне моя матушка, которая
делала некогда для него добро. Он говорит, что меня не любит — и весьма основательно: в две недели нельзя полюбить, и я еще не люблю его, хотя и уверяю в противном».
— Я никогда не вмешиваюсь в чужие дела, но ты сам просил что-нибудь для тебя
сделать; я стараюсь навести тебя на настоящую дорогу и облегчить первый шаг, а ты упрямишься; ну, как хочешь; я говорю только
свое мнение, а принуждать не стану, я тебе не нянька.
— Что ж ты перестал играть на
своих струнах? ну, милый, и подлинно глупа твоя Софья, если
сделает такую штуку; надеюсь, у нее есть мать или кто-нибудь, кто бы мог остановить ее?
Вскоре и Адуев стал одною из пружин машины. Он писал, писал, писал без конца и удивлялся уже, что по утрам можно
делать что-нибудь другое; а когда вспоминал о
своих проектах, краска бросалась ему в лицо.
— «Заплачу́! — сказал он, — заплачу́». Это будет четвертая глупость. Тебе, я вижу, хочется рассказать о
своем счастии. Ну, нечего
делать. Если уж дяди обречены принимать участие во всяком вздоре
своих племянников, так и быть, я даю тебе четверть часа: сиди смирно, не
сделай какой-нибудь пятой глупости и рассказывай, а потом, после этой новой глупости, уходи: мне некогда. Ну… ты счастлив… так что же? рассказывай же поскорее.
— Я это не для
своего удовольствия
делаю: ты сам просил моих советов. От скольких глупостей я остерег тебя!..
— Ведь я говорю зачем, а он все
свое! не заставь меня
сделать на твой счет какого-нибудь обидного сравнения.
Уж я сказал тебе, что с твоими идеями хорошо сидеть в деревне, с бабой да полдюжиной ребят, а здесь надо дело
делать; для этого беспрестанно надо думать и помнить, что
делал вчера, что
делаешь сегодня, чтобы знать, что нужно
делать завтра, то есть жить с беспрерывной поверкой себя и
своих занятий.
Как прекрасен он в этой беседе с
своими душевными силами! как вождь, он
делает им строгий обзор, строит их по мудро обдуманному плану и стремится во главе их, и действует и зиждет!
— Я сдержу
свое слово, Надежда Александровна, — отвечал он, — не
сделаю вам ни одного упрека. Благодарю вас за искренность… вы много, много
сделали… сегодня… мне трудно было слышать это да… но вам еще труднее было сказать его… Прощайте; вы более не увидите меня: одна награда за вашу искренность… но граф, граф!
— Надеюсь, это не дурно: лучше, чем выскочить из колеи, бухнуть в ров, как ты теперь, и не уметь встать на ноги. Пар! пар! да пар-то, вот видишь,
делает человеку честь. В этой выдумке присутствует начало, которое нас с тобой
делает людьми, а умереть с горя может и животное. Были примеры, что собаки умирали на могиле господ
своих или задыхались от радости после долгой разлуки. Что ж это за заслуга? А ты думал: ты особое существо, высшего разряда, необыкновенный человек…
«Давно ли ты здесь?» Удивился, что мы до сих пор не встретились, слегка спросил, что я
делаю, где служу, долгом счел уведомить, что он имеет прекрасное место, доволен и службой, и начальниками, и товарищами, и… всеми людьми, и
своей судьбой… потом сказал, что ему некогда, что он торопится на званый обед — слышите, ma tante? при свидании, после долгой разлуки, с другом, он не мог отложить обеда…
— Нечего
делать; я выслушаю, — сказал Петр Иваныч со вздохом, — только с условием, во-первых, не после обеда вскоре читать, а то я за себя не ручаюсь, что не засну. Этого, Александр, на
свой счет не принимай; что бы ни читали после обеда, а меня всегда клонит сон; а во-вторых, если это что-нибудь дельное, то я скажу
свое мнение, а нет — я буду только молчать, а вы там как себе хотите.
— Напротив, тут-то и будет. Если б ты влюбился, ты не мог бы притворяться, она сейчас бы заметила и пошла бы играть с вами с обоими в дураки. А теперь… да ты мне взбеси только Суркова: уж я знаю его, как
свои пять пальцев. Он, как увидит, что ему не везет, не станет тратить деньги даром, а мне это только и нужно… Слушай, Александр, это очень важно для меня: если ты это
сделаешь — помнишь две вазы, что понравились тебе на заводе? они — твои: только пьедестал ты сам купи.
— Все хлопочут из чего-нибудь: иной потому, что считает
своим долгом
делать сколько есть сил, другой из денег, третий из почета… Ты что за исключение?
Я хочу так остаться, как есть: разве я не вправе избрать себе занятие, ниже ли оно моих способностей, или нет — что нужды? если я
делаю дело добросовестно — я исполняю
свой долг.
Я ничего не
делаю и не вижу ни чужих, ни
своих поступков — и покоен… мне все равно: счастья не может быть, а несчастье не проймет меня…
— Женюсь! вот еще! Неужели вы думаете, что я вверю
свое счастье женщине, если б даже и полюбил ее, чего тоже быть не может? или неужели вы думаете, что я взялся бы
сделать женщину счастливой? Нет, я знаю, что мы обманем друг друга и оба обманемся. Дядюшка Петр Иваныч и опыт научили меня…
Делай все, как другие, — судьба не обойдет тебя: найдешь
свое.
Тут чем бы
свое дело
делать, ты — то стонешь от измены девчонки, то плачешь в разлуке с другом, то страдаешь от душевной пустоты, то от полноты ощущений; ну что это за жизнь?
Всенощная кончилась. Александр приехал домой еще скучнее, нежели поехал. Анна Павловна не знала, что и
делать. Однажды он проснулся ранее обыкновенного и услыхал шорох за
своим изголовьем. Он оглянулся: какая-то старуха стоит над ним и шепчет. Она тотчас исчезла, как скоро увидела, что ее заметили. Под подушкой у себя Александр нашел какую-то траву; на шее у него висела ладанка.
Может быть, доктору и пристала эта булава, с которой он от нечего
делать прогуливается пешком и по целым часам просиживает у больных, утешает их и часто в лице
своем соединяет две-три роли: медика, практического философа, друга дома и т. п.
— Боже мой! зачем мне свобода? — сказала Лизавета Александровна, — что я стану с ней
делать? Ты до сих пор так хорошо, так умно распоряжался и мной и собой, что я отвыкла от
своей воли; продолжай и вперед; а мне свобода не нужна.
Неточные совпадения
Один из них, например, вот этот, что имеет толстое лицо… не вспомню его фамилии, никак не может обойтись без того, чтобы, взошедши на кафедру, не
сделать гримасу, вот этак (
делает гримасу),и потом начнет рукою из-под галстука утюжить
свою бороду.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь
свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все
сделать, все, все, все!
Унтер-офицерша. Да делать-то, конечно, нечего. А за ошибку-то повели ему заплатить штраф. Мне от
своего счастья неча отказываться, а деньги бы мне теперь очень пригодились.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в
свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не
сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь
свою».
Городничий. Мотает или не мотает, а я вас, господа, предуведомил. Смотрите, по
своей части я кое-какие распоряженья
сделал, советую и вам. Особенно вам, Артемий Филиппович! Без сомнения, проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения — и потому вы
сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему.