Неточные совпадения
— О, баловень, сибарит! — говорил Волков,
глядя, куда
бы положить шляпу, и, видя везде пыль,
не положил никуда; раздвинул обе полы фрака, чтобы сесть, но, посмотрев внимательно на кресло, остался на ногах.
— Ну, что
бы вы сделали на моем месте? — спросил Обломов,
глядя вопросительно на Алексеева, с сладкой надеждой, авось
не выдумает ли, чем
бы успокоить.
«Хоть
бы сквозь землю провалиться! Эх, смерть нейдет!» — подумал он, видя, что
не избежать ему патетической сцены, как ни вертись. И так он чувствовал, что мигает чаще и чаще, и вот, того и
гляди, брызнут слезы.
Ты, может быть, думаешь,
глядя, как я иногда покроюсь совсем одеялом с головой, что я лежу как пень да сплю; нет,
не сплю я, а думаю все крепкую думу, чтоб крестьяне
не потерпели ни в чем нужды, чтоб
не позавидовали чужим, чтоб
не плакались на меня Господу Богу на Страшном суде, а молились
бы да поминали меня добром.
Она понимала яснее его, что в нем происходит, и потому перевес был на ее стороне. Она открыто
глядела в его душу, видела, как рождалось чувство на дне его души, как играло и выходило наружу, видела, что с ним женская хитрость, лукавство, кокетство — орудия Сонечки — были
бы лишние, потому что
не предстояло борьбы.
— Еще
бы вы
не верили! Перед вами сумасшедший, зараженный страстью! В глазах моих вы видите, я думаю, себя, как в зеркале. Притом вам двадцать лет: посмотрите на себя: может ли мужчина, встретя вас,
не заплатить вам дань удивления… хотя взглядом? А знать вас, слушать,
глядеть на вас подолгу, любить — о, да тут с ума сойдешь! А вы так ровны, покойны; и если пройдут сутки, двое и я
не услышу от вас «люблю…», здесь начинается тревога…
«В самом деле, сирени вянут! — думал он. — Зачем это письмо? К чему я
не спал всю ночь, писал утром? Вот теперь, как стало на душе опять покойно (он зевнул)… ужасно спать хочется. А если б письма
не было, и ничего б этого
не было: она
бы не плакала, было
бы все по-вчерашнему; тихо сидели
бы мы тут же, в аллее,
глядели друг на друга, говорили о счастье. И сегодня
бы так же и завтра…» Он зевнул во весь рот.
А ты езди каждый день, как окаянный, с утра к невесте, да все в палевых перчатках, чтоб у тебя платье с иголочки было, чтоб ты
не глядел скучно, чтоб
не ел,
не пил как следует, обстоятельно, а так, ветром
бы жил да букетами!
На лице у ней он читал доверчивость к себе до ребячества; она
глядела иногда на него, как ни на кого
не глядела, а разве
глядела бы так только на мать, если б у ней была мать.
— Боже мой, если б я знал, что дело идет об Обломове, мучился ли
бы я так! — сказал он,
глядя на нее так ласково, с такою доверчивостью, как будто у ней
не было этого ужасного прошедшего. На сердце у ней так повеселело, стало празднично. Ей было легко. Ей стало ясно, что она стыдилась его одного, а он
не казнит ее,
не бежит! Что ей за дело до суда целого света!
— Нет! —
не шутя, задумчиво, как
бы глядя в прошедшее, говорила Ольга. — Я люблю его
не по-прежнему, но есть что-то, что я люблю в нем, чему я, кажется, осталась верна и
не изменюсь, как иные…
Только когда приезжал на зиму Штольц из деревни, она бежала к нему в дом и жадно
глядела на Андрюшу, с нежной робостью ласкала его и потом хотела
бы сказать что-нибудь Андрею Ивановичу, поблагодарить его, наконец, выложить пред ним все, все, что сосредоточилось и жило неисходно в ее сердце: он
бы понял, да
не умеет она, и только бросится к Ольге, прильнет губами к ее рукам и зальется потоком таких горячих слез, что и та невольно заплачет с нею, а Андрей, взволнованный, поспешно уйдет из комнаты.
Неточные совпадения
У каждого крестьянина // Душа что туча черная — // Гневна, грозна, — и надо
бы // Громам греметь оттудова, // Кровавым лить дождям, // А все вином кончается. // Пошла по жилам чарочка — // И рассмеялась добрая // Крестьянская душа! //
Не горевать тут надобно, //
Гляди кругом — возрадуйся! // Ай парни, ай молодушки, // Умеют погулять! // Повымахали косточки, // Повымотали душеньку, // А удаль молодецкую // Про случай сберегли!..
— И на кой черт я
не пошел прямо на стрельцов! — с горечью восклицал Бородавкин,
глядя из окна на увеличивавшиеся с минуты на минуту лужи, — в полчаса был
бы уж там!
— Нет! мне с правдой дома сидеть
не приходится! потому она, правда-матушка, непоседлива! Ты
глядишь: как
бы в избу да на полати влезти, ан она, правда-матушка, из избы вон гонит… вот что!
Он шел через террасу и смотрел на выступавшие две звезды на потемневшем уже небе и вдруг вспомнил: «Да,
глядя на небо, я думал о том, что свод, который я вижу,
не есть неправда, и при этом что-то я
не додумал, что-то я скрыл от себя, — подумал он. — Но что
бы там ни было, возражения
не может быть. Стоит подумать, — и всё разъяснится!»
«Да, да, вот женщина!» думал Левин, забывшись и упорно
глядя на ее красивое, подвижное лицо, которое теперь вдруг совершенно переменилось. Левин
не слыхал, о чем она говорила, перегнувшись к брату, но он был поражен переменой ее выражения. Прежде столь прекрасное в своем спокойствии, ее лицо вдруг выразило странное любопытство, гнев и гордость. Но это продолжалось только одну минуту. Она сощурилась, как
бы вспоминая что-то.