— Уж этот уцелеет… Повесить его мало… Теперь у него с Ермошкой-кабатчиком такая дружба завелась — водой не разольешь. Рука руку моет… А что на Фотьянке делается: совсем сбесился народ. С Балчуговского все на Фотьянку кинулись… Смута такая пошла, что не слушай, теплая хороминка. И этот Кишкин тут впутался, и Ястребов наезжал раза три… Живым мясом хотят разорвать Кедровскую-то дачу. Гляжу я на них и дивлюсь про себя: вот до чего привел Господь дожить.
Не глядели бы глаза.
— Я тебе вот как скажу: будь я теперича при капитале —
не глядя бы, семь тысяч за него дал! Потому что, сейчас бы я первым делом этот самый лес рассертировал. Начать хоть со строевого… видел, какие по дороге деревья-то стоят… ужастёенные!
Неточные совпадения
— И на кой черт я
не пошел прямо на стрельцов! — с горечью восклицал Бородавкин,
глядя из окна на увеличивавшиеся с минуты на минуту лужи, — в полчаса был
бы уж там!
— Нет! мне с правдой дома сидеть
не приходится! потому она, правда-матушка, непоседлива! Ты
глядишь: как
бы в избу да на полати влезти, ан она, правда-матушка, из избы вон гонит… вот что!
Он шел через террасу и смотрел на выступавшие две звезды на потемневшем уже небе и вдруг вспомнил: «Да,
глядя на небо, я думал о том, что свод, который я вижу,
не есть неправда, и при этом что-то я
не додумал, что-то я скрыл от себя, — подумал он. — Но что
бы там ни было, возражения
не может быть. Стоит подумать, — и всё разъяснится!»
«Да, да, вот женщина!» думал Левин, забывшись и упорно
глядя на ее красивое, подвижное лицо, которое теперь вдруг совершенно переменилось. Левин
не слыхал, о чем она говорила, перегнувшись к брату, но он был поражен переменой ее выражения. Прежде столь прекрасное в своем спокойствии, ее лицо вдруг выразило странное любопытство, гнев и гордость. Но это продолжалось только одну минуту. Она сощурилась, как
бы вспоминая что-то.
Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно
гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприютно, мне
не смешно, и то, что пробудило
бы в прежние годы живое движенье в лице, смех и немолчные речи, то скользит теперь мимо, и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О моя юность! о моя свежесть!