Неточные совпадения
Разговаривает все
на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь
на Щукин — купцы
тебе кричат: «Почтенный!»;
на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там
тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит
на небе, так
вот как
на ладони все видишь.
Анна Андреевна. Ну
вот! Боже сохрани, чтобы не поспорить! нельзя, да и полно! Где ему смотреть
на тебя? И с какой стати ему смотреть
на тебя?
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что
на сердце, то и
на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так
вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь
на какой-нибудь колокольне, или
тебя хотят повесить.
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело идет о жизни человека… (К Осипу.)Ну что, друг, право, мне
ты очень нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так
вот тебе пара целковиков
на чай.
Осип. Да, хорошее.
Вот уж
на что я, крепостной человек, но и то смотрит, чтобы и мне было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо
тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, — говорит, — это, Осип, нехороший хозяин.
Ты, говорит, напомни мне, как приеду». — «А, — думаю себе (махнув рукою), — бог с ним! я человек простой».
Городничий. Хорошо, хорошо, и дело
ты говоришь. Там я
тебе дал
на чай, так
вот еще сверх того
на баранки.
Купцы. Ей-ей! А попробуй прекословить, наведет к
тебе в дом целый полк
на постой. А если что, велит запереть двери. «Я
тебя, — говорит, — не буду, — говорит, — подвергать телесному наказанию или пыткой пытать — это, говорит, запрещено законом, а
вот ты у меня, любезный, поешь селедки!»
Анна Андреевна. У
тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в голове;
ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что
тебе глядеть
на них? не нужно
тебе глядеть
на них.
Тебе есть примеры другие — перед
тобою мать твоя.
Вот каким примерам
ты должна следовать.
Анна Андреевна. Ну
вот видишь, дура, ну
вот видишь: из-за
тебя, этакой дряни, гость изволил стоять
на коленях; а
ты вдруг вбежала как сумасшедшая. Ну
вот, право, стоит, чтобы я нарочно отказала:
ты недостойна такого счастия.
— потому что, случится, поедешь куда-нибудь — фельдъегеря и адъютанты поскачут везде вперед: «Лошадей!» И там
на станциях никому не дадут, все дожидаются: все эти титулярные, капитаны, городничие, а
ты себе и в ус не дуешь. Обедаешь где-нибудь у губернатора, а там — стой, городничий! Хе, хе, хе! (Заливается и помирает со смеху.)
Вот что, канальство, заманчиво!
Городничий. Не гневись!
Вот ты теперь валяешься у ног моих. Отчего? — оттого, что мое взяло; а будь хоть немножко
на твоей стороне, так
ты бы меня, каналья! втоптал в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за ним судья с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть: «
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» За ним Коробкин, обратившийся к зрителям с прищуренным глазом и едким намеком
на городничего; за ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг
на друга глазами.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова.
Вот как надобно
тебе на свете жить, Митрофанушка!
Митрофан. Час моей воли пришел. Не хочу учиться, хочу жениться.
Ты ж меня взманила, пеняй
на себя.
Вот я сел.
Г-жа Простакова. Бог вас знает, как вы нынче судите. У нас, бывало, всякий того и смотрит, что
на покой. (Правдину.)
Ты сам, батюшка, других посмышленее, так сколько трудисся!
Вот и теперь, сюда шедши, я видела, что к
тебе несут какой-то пакет.
—
Вот и
ты, чертов угодник, в аду с братцем своим сатаной калеными угольями трапезовать станешь, а я, Семен, тем временем
на лоне Авраамлем почивать буду.
— Это точно, что с правдой жить хорошо, — отвечал бригадир, — только
вот я какое слово
тебе молвлю: лучше бы
тебе, древнему старику, с правдой дома сидеть, чем беду
на себя накликать!