Я тоже
читал газеты и очень волновался, что я не там, не в действующей армии, — но здесь друзья, сцена, Гаевская со своими родителями…
— Пусть у себя поищут, а то эти подлецы-купцы узнают и пакостить будут, посмотрим, как они завтра завертятся, как караси на сковородке, пузатые… Вот рабочие так обрадуются,
читать газету взасос будут, а там сами нас завалят корреспонденциями про свои беспорядки.
Неточные совпадения
Газет тоже никогда не
читал, у нас получался «Сын Отечества», а я и в руки его не брал.
И до того ли было! Взять хоть полк. Ведь это был 1871 год, а в полку не то что солдаты, и мы, юнкера, и понятия не имели, что идет франко-прусская война, что в Париже коммуна… Жили своей казарменной жизнью и, кроме разве как в трактир, да и то редко, никуда не ходили, нигде не бывали, никого не видали, а в трактирах в те времена ни одной
газеты не получалось — да и
читать их все равно никто бы не стал…
Никто из нас никогда не
читал ничего, кроме гарнизонного устава. Других книг не было, а солдаты о
газетах даже и не знали, что они издаются для чтения, а не для собачьих ножек под махорку или для завертывания селедок.
В трактирах тогда тоже не получалось
газет, и я за время службы не
прочитал ни одной книги, ни одного журнала.
Побывал у кабардинцев Урузбиевых, поднимался на Эльбрус, потом опять очутился на Волге и случайно на пароходе
прочел в
газете, что в Саратове играет первоклассная труппа под управлением старого актера А.И. Погонина, с которым я служил в Тамбове у Григорьева.
Война была в разгаре. На фронт требовались все новые и новые силы, было вывешено объявление о новом наборе и принятии в Думе добровольцев. Об этом Фофанов
прочел в
газете, и это было темой разговора за завтраком, который мы кончили в два часа, и я оттуда отправился прямо в театр, где была объявлена считка новой пьесы для бенефиса Большакова. Это была суббота 16 июля. Только что вышел, встречаю Инсарского в очень веселом настроении: подвыпил у кого-то у знакомых и торопился на считку.
— Вчера Морозовы ореховские приезжали оба, и Викула и Тимофей, говорят, ваша
газета бунт на фабрике сделала, обе фабрики шумят. Ваш «Листок»
читают по трактирам, собираются толпами, на кладбище, — там тоже
читают. Князь рассердился, корреспондента, говорит, арестовать и выслать.
— Вот и я, — сказал князь. — Я жил за границей,
читал газеты и, признаюсь, еще до Болгарских ужасов никак не понимал, почему все Русские так вдруг полюбили братьев Славян, а я никакой к ним любви не чувствую? Я очень огорчался, думал, что я урод или что так Карлсбад на меня действует. Но, приехав сюда, я успокоился, я вижу, что и кроме меня есть люди, интересующиеся только Россией, а не братьями Славянами. Вот и Константин.
Долго бессмысленно смотрел я в книгу диалогов, но от слез, набиравшихся мне в глаза при мысли о предстоящей разлуке, не мог читать; когда же пришло время говорить их Карлу Иванычу, который, зажмурившись, слушал меня (это был дурной признак), именно на том месте, где один говорит: «Wo kommen Sie her?», [Откуда вы идете? (нем.)] а другой отвечает: «Ich komme vom Kaffe-Hause», [Я иду из кофейни (нем.).] — я не мог более удерживать слез и от рыданий не мог произнести: «Haben Sie die Zeitung nicht gelesen?» [Вы не
читали газеты? (нем.)]
Еще утром, едва проснувшись, он уже почувствовал, что этот день начался в черных лучах. Он мрачно оделся, неохотно позавтракал, забыл
прочитать газету и долго курил, погруженный в невыразимый мир бесцельного напряжения; среди смутно возникающих слов бродили непризнанные желания, взаимно уничтожая себя равным усилием. Тогда он занялся делом.
Неточные совпадения
Степан Аркадьич получал и
читал либеральную
газету, не крайнюю, но того направления, которого держалось большинство. И, несмотря на то, что ни наука, ни искусство, ни политика собственно не интересовали его, он твердо держался тех взглядов на все эти предметы, каких держалось большинство и его
газета, и изменял их, только когда большинство изменяло их, или, лучше сказать, не изменял их, а они сами в нем незаметно изменялись.
Она выписывала все те книги, о которых с похвалой упоминалось в получаемых ею иностранных
газетах и журналах, и с тою внимательностью к читаемому, которая бывает только в уединении,
прочитывала их.
Окончив письма, Степан Аркадьич придвинул к себе бумаги из присутствия, быстро перелистовал два дела, большим карандашом сделал несколько отметок и, отодвинув дела, взялся за кофе; за кофеем он развернул еще сырую утреннюю
газету и стал
читать ее.
Он вышел в другую улицу. «Ба! „Хрустальный дворец“! Давеча Разумихин говорил, про „Хрустальный дворец“. Только, чего бишь я хотел-то? Да,
прочесть!.. Зосимов говорил, что в
газетах читал…»
— Да про убийство это я и прежде твоего слышал и этим делом даже интересуюсь… отчасти… по одному случаю… и в
газетах читал! А вот…