Неточные совпадения
Где революция? Где Грановский? Там, где и отрок с черными кудрями и широкоплечий popolano, [простолюдин (ит.).] и другие близкие, близкие нам.
Осталась еще
вера в Россию. Неужели и от нее придется отвыкать?
Теоретически освобожденный, я не то что хранил разные непоследовательные верования, а они сами
остались — романтизм революции я пережил, мистическое верование в прогресс, в человечество
оставалось дольше других теологических догматов; а когда я и их пережил, у меня еще
оставалась религия личностей,
вера в двух-трех, уверенность в себя, в волю человеческую.
Чувство изгнано, все замерло, цвета исчезли,
остался утомительный, тупой, безвыходный труд современного пролетария, — труд, от которого, по крайней мере, была свободна аристократическая семья Древнего Рима, основанная на рабстве; нет больше ни поэзии церкви, ни бреда
веры, ни упованья рая, даже и стихов к тем порам «не будут больше писать», по уверению Прудона, зато работа будет «увеличиваться».
(Софья уходит,
Вера остаётся одна, схватывается руками за голову и несколько секунд смотрит в пространство широко открытыми глазами, губы у неё шевелятся. Слышит шаги Якорева, оправляет волосы, лицо её становится спокойно, деловито.)
За обедом и за ужином он ел ужасно много; ему подавали и сегодняшнее, и вчерашнее, и холодный пирог, оставшийся с воскресенья, и людскую солонину, и он все съедал с жадностью, и от каждого обеда у
Веры оставалось такое впечатление, что когда потом она видела, как гнали овец или везли с мельницы муку, то думала:
Неточные совпадения
Такие-то были козаки, захотевшие
остаться и отмстить ляхам за верных товарищей и Христову
веру!
— Например — наша
вера рукотворенного не принимат. Спасов образ, который нерукотворенный, — принимам, а прочее — не можем. Спасов-то образ — из чего? Он — из пота, из крови Христовой. Когда Исус Христос на Волхову гору крест нес, тут ему неверный Фома-апостол рушничком личико и обтер, — удостоверить себя хотел: Христос ли? Личико на полотне и
осталось — он! А вся прочая икона, это — фальшь, вроде бы как фотография ваша…
Илья Ильич и увидит после, что просто устроен мир, что не встают мертвецы из могил, что великанов, как только они заведутся, тотчас сажают в балаган, и разбойников — в тюрьму; но если пропадает самая
вера в призраки, то
остается какой-то осадок страха и безотчетной тоски.
Наконец гости собрались. Татьяна Марковна и Райский поехали проводить их до берега.
Вера простилась с Марфенькой и
осталась дома.
—
Останьтесь,
останьтесь! — пристала и Марфенька, вцепившись ему в плечо.
Вера ничего не говорила, зная, что он не
останется, и думала только, не без грусти, узнав его характер, о том, куда он теперь денется и куда денет свои досуги, «таланты», которые вечно будет только чувствовать в себе и не сумеет ни угадать своего собственного таланта, ни остановиться на нем и приспособить его к делу.